Стоп-кран

Бюрократический процесс занял не менее двух часов. У водилы кончилась «Прима», и он пошёл стрелять чинарики у коллег по транспортному цеху, подолгу цепляясь языком.

От нечего делать и долгого ожидания я закемарил. Очнулся от того, что грузовик тронулся. Костя махнул рукой, указав, к какому пандусу подгонять машину.

Суровые грузчики буднично завалили кунг коробками с пельменями. Знаете, красненькие такие, по полкило. Костя расписался в накладной, и мы отвалили.

– Невезука! – пожаловался Костя, когда выруливали обратно на проспект Мира. – Пельмени – товар неудобный. У нас же не рефрижератор! На улице какой-никакой, а плюс. Мало того, что сосисок не дали, так у них ещё и сухого льда нет. Офигеть! Езжай, говорят, за забор, на соседний хладокомбинат – там его завались. Ага! Только ещё пару часов тратить на это – непозволительная роскошь.

Я пребывал в шоке от такого количества пельменей. Столько нам не съесть! Размах Костиных планов парализовал мою волю.

Встали у пешеходной аллейки к поликлинике железнодорожников. Это во дворах, недалеко от Комсомольской площади. Костя заявил, что знаком тут с участковым. Классный парень. Если что, отмажет. Разложили хлипкий столик. Построили пирамидку из коробок с пельменями. На одной из них намалевали химическим карандашом цену. Облачились поверх курток в огромные белые халаты и даже нацепили на шапки что-то типа банданы. Костя махнул рукой в сторону поликлиники. Я понял, что халаты оттуда. Видно было, что человек готовился.

Шёл двенадцатый час. Моросил дождь. Шныряли редкие хмурые личности обоих полов, прятались под измученными зонтами. За первый час торговли была продана единственная коробка пельменей. Водила дымил в кабине грузовика. Мы с Костей зря мокли под дождём. Призрак капитализма никак не мог договориться с призраком коммунизма, чтобы у двух комсомольцев заработал нехитрый бизнес. Страна стояла на распутье. И мы дежурили вместе с ней.

Молитвенное столпостояние разрешилось новой идеей – выдвинуться из дворов в переулок.

– А как же менты?

– Разберёмся как-нибудь, – буркнул Костя, понадеявшись на Парткомыча. Ясно было, что в данный момент его беспокоила более актуальная проблема.

Передислокация пришпорила наши дела, и те пошли ровно на порядок живее: за вновь миновавший час мы реализовали десять пачек. В час дня гастроном через дорогу закрылся на обед, а труженики окружающих предприятий, наоборот, на обед прервались. И уличная торговля понесла галопом – мы распродали всё, что громоздилось на столике и даже трижды открывали кунг, чтобы пополнить экспозицию. Проданные пачки уже никто не считал. Мы выкатили грудные клетки колесом, корча из себя матёрых ларёчников. Однако в четырнадцать часов отобедавшие труженики приступили к работе, гастроном открылся, и ручеёк наших покупателей иссяк.

Улучив минуту, я метнулся через улицу. Вернулся унылым.

– Костя, там лежат такие же пельмени, и они дешевле.

– Блин. Откуда они тут?

Выругавшись, Костя пошёл будить водилу.

На свой страх и риск мы выбрались из глуши переулков и встали прямо на проспекте у троллейбусной остановки. В принципе – место довольно малолюдное, вдалеке от перекрёстков и пешеходных переходов. Костя всё ещё опасался патруля. Разрешения на торговлю у нас, естественно, не было, да и взять его было неоткуда.

Подвалил троллейбус. Из него, помогая друг другу, выбрались три старушки.

– Пельмешков не хотите? – зазывает Костя.

– Да куда уж нам с нашей пенсией? – отозвались увядшие подружки. – У нас и зубов-то уже нет.

А сами смотрят на пельмени с такой драматической печалью, что незлое Костино сердце не выдержало. Взял со стола три пачки, раздал им.

– На здоровье, бабушки. Не беспокойтесь. У нас ещё много!

Из следующего троллейбуса выпрыгнул здоровенный детина в варёнке.

– О! Ни фига-се! Пельмени… – порылся в карманах, посерел и спрашивает: – Чуваки, вы вечером тут ещё стоять будете? Чё-то я без денег совсем.

И так оно всё закрутилось, что мы стоим-стоим, время идёт-идёт… Вроде что-то и продаётся, но ясности нет: то ли мы торгуем, то ли перетаптывается передвижная выставка изделий Останкинского мясокомбината. Плавно наступали затяжные сумерки, и нам стало окончательно ясно, что в первоначальный план закрались громадные изъяны. Костя опять посетовал по поводу уплывших из рук сосисок.

– На них и спрос выше, и хранить их проще. Ведь сосиски охлаждённые, а не замороженные.

– Хорошо, хоть моросить перестало, – пресёк я его занудство, так как необходимо было срочно что-то решать.

Костя внимательно посмотрел на меня. Сплюнул (чего с ним никогда не случалось) и пошёл будить водилу.

Шофёр пыхнул «Примой», что прикупил в давешнем гастрономе напротив, выругался и заявил, что только под нашу ответственность. Мы набрались неслыханной наглости. Впёрлись своим «газоном» на тротуар у самого выхода из метро «Проспект Мира» – радиальная. Костя заверил водилу, что всё будет хорошо. Но сам не был в этом уверен.