Читаем Столпы Земли полностью

– Раньше это была моя комната.

– Я знаю.

Алина была удивлена: она никогда не рассказывала Элизабет о своем прошлом.

– После той страшной грозы я все узнала о тебе, – сказала молодая графиня. И добавила: – Я обожаю тебя. – И искорки восхищения промелькнули в ее глазах.

Ну что же, это добрый знак, подумала Алина.

– А как насчет Уильяма? – спросила она. – Ты с ним счастлива?

Элизабет отвернулась.

– Вот, – вздохнула она. – Теперь у меня своя комната, он все время в разъездах. Так что все стало намного лучше. – И расплакалась.

Алина присела на край кровати и обняла Элизабет. Бедняжка громко всхлипывала, вздрагивая всем телом, и слезы ручьями катились по ее щекам. Она без конца выдавливала из себя «Я... ненавижу... его... я... хочу... умереть!..»

Страдания этой еще совсем девочки вызывали такую жалость, что Алина сама готова была разреветься. Она с болью в сердце чувствовала, что ее собственная судьба могла сложиться точно так же. Она пыталась приласкать Элизабет, легко похлопывая ее по спине, словно та была ее дочерью.

Элизабет понемногу приходила в себя. Она вытерла слезы рукавом своей сорочки и горько сказала:

– Я так боюсь, что у меня будет ребенок. Бедняжке будет очень тяжело с таким отцом.

– Понимаю, – по-матерински сказала Алина. Она прекрасно помнила, какой ужас испытала в свое время, поняв, что может забеременеть от Уильяма.

Элизабет смотрела на нее, широко раскрыв глаза.

– Это правда?.. Говорят, он сделал с тобой нечто ужасное?..

– Да, правда. Мне тогда было почти столько же, сколько тебе сейчас.

Какое-то мгновение они смотрели друг другу в глаза, объятые общей ненавистью и отвращением к одному и тому же человеку. Элизабет уже совсем не была похожа на ребенка.

– Ты можешь избавиться от него, – сказала Алина. – Сегодня же.

Элизабет не сводила с нее глаз.

– Это правда? – жалобно и в то же время с надеждой спросила она. – Это правда?

Алина кивнула:

– За этим я и пришла.

– И я смогу вернуться домой? – На глаза девочки вновь навернулись слезы. – К моей маме, в Веймут? Сегодня?

Да. Но от тебя потребуется немало смелости.

– Я сделаю все, что ты скажешь. Все! Ты только скажи.

Алина вспомнила, как Джек учил ее обращаться с рабочими в его отсутствие, и подумала: а сможет ли эта девочка поступить так же?

– Слуги по-прежнему не обращают на тебя внимания?

– Иногда бывает.

– Но ты ставишь их на место?

Элизабет смутилась:

– Ну... стараюсь. Мне ведь уже шестнадцать... я два года как графиня, и потом, я помню твои советы. И, ты знаешь, у меня получается!

– Сейчас я тебе все объясню, – начала Алина. – Король Стефан и герцог Генрих заключили соглашение. Все земли должны быть возвращены тем, кто владел ими при старом короле Генрихе. Значит, брат мой, Ричард, станет графом Ширингом, во всяком случае должен когда-то. Но он не хочет больше ждать.

Элизабет была вся внимание.

– А что, Ричард хочет драться с Уильямом? – спросила она.

– Ричард сейчас совсем рядом. С ним небольшой отряд. Если ему удастся захватить замок сегодня, его признают законным графом, и с Уильямом будет покончено.

– Я не могу поверить, – сказала Элизабет. – Нет, это просто невероятно. – Ее неожиданная радость так же трогала сердце Алины, как и недавние слезы отчаяния.

– Все, что тебе нужно сделать, – впустить Ричарда и его отряд в замок. Без боя, – сказала Алина. – Когда все закончится, мы отвезем тебя домой.

Глаза Элизабет вновь смотрели испуганно.

– Я боюсь, стража меня не послушает.

Но это была уже забота Алины.

– Кто начальник стражи? – спросила она.

– Майкл Армстронг. Терпеть его не могу.

– Пошли кого-нибудь за ним.

– Хорошо. – Элизабет провела рукавом под носом, встала и подошла к двери. – Мадж! – пронзительно крикнула она. Алина услышала чей-то отклик. – Пришли ко мне Майкла. Скажи, чтобы немедленно шел сюда, он мне очень нужен. И побыстрее, пожалуйста.

Элизабет вернулась, стала быстро одеваться: натянула платье прямо поверх ночной сорочки, зашнуровала туфли. Алина тем временем объясняла ей, что надо сделать:

– Прикажи Майклу, чтобы он звонил в большой колокол и собирал всех во внутреннем дворике. Скажешь, что ты получила послание от графа Уильяма и хотела бы обратиться к тем, кто находится в замке: гарнизону, страже, слугам – словом, ко всем. На воротах вели остаться троим или четверым часовым, остальных собирай во внутренний дворик. Еще скажи ему, что с минуты на минуту ожидаешь прибытия еще десяти-двенадцати всадников с новым посланием от графа и чтобы их немедленно пропустили к тебе.

– Ой, мне бы только ничего не забыть, – взволнованно сказала Элизабет.

– Не беспокойся, если забудешь, я тебе подскажу.

– Это было бы здорово.

– Какой он, этот Майкл Армстронг?

– Вонючий, угрюмый и вообще похож на быка.

– Умный?

– Нет.

– Тем лучше.

Вскоре в дверь постучали и вошел мужчина. У него была короткая толстая шея, широкие плечи, сердитое лицо. В комнате сразу же запахло свинарником, словно он всю жизнь только и делал, что возился со свиньями. Он вопросительно смотрел на Элизабет, всем своим видом выражая недовольство из-за того, что его потревожили.

– Я получила послание от графа... – начала Элизабет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза