Читаем Столпы Земли полностью

Толпа напирала. Том проверил, здесь ли Джонатан: он стоял в первом ряду, но все же на весьма безопасном расстоянии. Медведь оказался на удивление умным и приблизился к колу, ослабив тем самым цепь, чтобы легче было бросаться. Но собаки тоже проявили находчивость и после первой неудачной атаки распределились по всему кругу. Медведь неистово завертелся, стараясь всех их держать в поле зрения.

Яростно тявкая, на него бросилась одна из собак. Медведь повернулся к ней, собираясь ударить лапой, но она быстро отступила, и в этот момент с четырех сторон на него накинулись остальные борзые. Медведь заметался, нанося им страшные удары. Когда три собаки вцепились в него, толпа восторженно взвыла. Заревев от боли, медведь поднялся на задние лапы и стряхнул их. Собаки тут же бросились врассыпную.

Они, похоже, вновь собирались применить ту же тактику, и Том было подумал, что медведь снова попадется на их хитрость. Первая борзая подскочила к зверю, тот ринулся на нее, собака отпрыгнула назад, но, когда на него кинулись остальные, медведь уже был готов к этому и, быстро повернувшись, бросился к той, что была поближе, и разодрал ей бок. Толпа снова одобрительно загудела. Собака жалобно заскулила и, поджав хвост, убежала зализывать раны.

Четыре оставшиеся борзые окружили медведя и время от времени предпринимали новые попытки наброситься, но при первой же опасности поспешно убегали. И тут одна из собак с быстротой молнии метнулась на лесного гиганта, увернулась от его удара и вцепилась ему в глотку. Толпа дико заревела. Остальные собаки тоже рванулись вперед. Медведь поднялся на дыбы, пытаясь лапами сорвать висевшую на горле собаку, затем упал и принялся кататься по земле. Сначала Том не мог даже понять, что происходит: это был какой-то сплошной клубок шерсти. Затем три собаки отскочили в сторону и медведь наконец встал, оставив лежать одну растерзанной.

Толпа заволновалась. Медведь уже задрал двух из пяти собак, но и сам он истекал кровью. Зрелище было ужасное. В воздухе стоял неприятный запах пота и крови. Собаки перестали брехать и медленно окружали медведя. Они тоже казались испуганными, но уже вкусили медвежьей крови и теперь жаждали убить этого страшного зверя.

Свое нападение они начали как всегда: одна борзая подбежала к медведю и тут же отскочила. Тот как-то нерешительно огрызнулся в ее сторону и повернулся, чтобы встретить вторую собаку. Но она тоже, лишь сделав вид, что собирается броситься, отбежала назад, и точно так же поступила и третья. Собаки дразнили медведя, заставляя его постоянно вертеться. Но с каждым броском они подбирались все ближе. Зрители следили за происходящим, и их волнение с каждой минутой росло. Тихонечко стоявший неподалеку от Тома Джонатан казался завороженным и слегка испуганным. Том снова стал наблюдать за травлей. И как раз вовремя. Медведь неожиданно полоснул когтями одну из собак, но другая, проскользнув между задних ног огромного животного, вцепилась в его мягкий живот. Медведь издал звук, больше похожий на визг. Собака отпустила его и стремглав отбежала. Но другая тут же ринулась вперед и, вцепившись в пах зверя, вырвала кусок мяса, оставив в месте укуса глубокую рану. Медведь заметался. Том решил, что все кончено, но он ошибался. Когда следующая собака бросилась на медведя, он замахнулся на нее, затем тут же повернул голову, увидел несущуюся на него другую собаку, на удивление быстро развернулся и нанес ей такой мощный удар, что та несколько ярдов пролетела по воздуху. Толпа заревела от восторга. Собака шлепнулась, как мешок с мясом. Она была еще жива, но двигаться уже не могла. Очевидно, у нее был сломан хребет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза