Столпы Земли

Боже, как Джек недооценивал серьезность случившегося! И все же он не мог поверить, что его собираются вышвырнуть вон. На что станет похожа его жизнь, если он не будет больше строить Кингсбриджский собор? С тех пор как он потерял Алину, у него не осталось ничего, кроме собора. Как теперь жить?

– Монастырь мог бы пойти на компромисс, – предложил Питер Плотник. – Джека можно было бы на месяц отстранить от работы.

«Да! Ну пожалуйста!» – мысленно взмолился Джек.

– Слишком слабое наказание, – сказал Том. – Мы должны показать себя строгими судьями, иначе приор Филип не согласится.

– Что ж, значит, так тому и быть, – сдался Питер. – Сей собор теряет самого талантливого резчика, которого большинство из нас когда-либо видели, и все из-за того, что Альфред не может заткнуть свой поганый рот. – Несколько каменщиков, поддерживая это мнение, сокрушенно закивали. Ободренный, Питер продолжал: – Я уважаю тебя. Том Строитель, как никогда не уважал ни одного другого старшего строителя, с которым мне доводилось работать, но, надо сказать, когда дело касается твоего тупицы сынка Альфреда, ты просто слепец.

– Прошу не оскорблять, – сказал Том. – Давай по существу вопроса.

– Хорошо, – согласился Питер. – Я считаю, что должен быть наказан и Альфред.

– Согласен, – к всеобщему удивлению, поддержал его Том, а Джек подумал, что на него подействовало замечание Питера насчет его отцовской слепоты. – Альфред должен понести наказание.

– За что? – возмутился Альфред. – За то, что поколотил подмастерье?

– Он не твой подмастерье, а мой, – одернул его Том. – И ты не просто избил его. Ты гонялся за ним по всей стройке. Если бы ты дал ему убежать, не разлилась бы известь, не пострадала бы кладка и не сгорел бы плотничий сарай, а ты смог бы разобраться с ним, как только бы он вернулся. Не было никакой необходимости так поступать.

С этим каменщики были согласны.

Снова заговорил Дан, который, похоже, заделался постоянным выступающим от лица работников Альфреда:

– Я надеюсь, ты не предлагаешь исключить Альфреда из ложи? Предупреждаю: я категорически против этого.

– Нет, – успокоил его Том. – Достаточно уже, что мы потеряли талантливого ученика. Я не хочу терять еще и отличного мастера, который возглавляет надежную команду каменщиков. Альфред должен остаться, но, думаю, на него должен быть наложен штраф.

Работавшие под началом Альфреда каменщики заметно повеселели.

– Суровый штраф, – сказал Питер.

– Недельное жалованье, – предложил Дан.

– Месячное, – заявил Том. – Сомневаюсь, что приор Филип удовлетворится меньшим.

– Правильно! – поддержали его собравшиеся.

– Итак, братья-каменщики, можно считать, что это единое мнение? – используя принятое среди ремесленников обращение, спросил Том.

– Да! – хором ответили строители.

– Тогда я сообщу приору. Возвращайтесь к работе.

Несчастными глазами Джек смотрел, как каменщики один за другим выходили из сарая. Альфред бросил на него самодовольный, торжествующий взгляд. Том подождал, пока все выйдут, а потом сказал Джеку:

– Я сделал для тебя все что мог. Надеюсь, твоя мать поймет это.

– Ты никогда ничего для меня не делал! – взорвался Джек. – Ты не мог ни накормить меня, ни одеть, ни приютить. До встречи с тобой мы были счастливы, а потом лишь голодали!

– Но в конце концов...

– Ты не мог даже защитить меня от этой безмозглой твари, которую ты называешь своим сыном!

– Я старался...

– Да у тебя бы даже той работы не было, если бы я не сжег старый собор!

– Что ты сказал?

– Да, это я сжег старый собор.

Том побледнел:

– Ведь это молния...

– Не было никакой молнии! Ночь была прекрасная. И никто не оставлял в церкви огня. Просто я поджег крышу.

– Незачем?

– Чтобы ты получил работу. В противном случае моя мать умерла бы где-нибудь в лесу.

– Она бы не...

– Однако умерла же твоя первая жена! Разве нет?

Том вдруг сделался совсем белым и стал казаться каким-то старым. Джек понял, что сильно задел его за живое. Этот спор он выиграл, но друга, похоже, потерял. Его охватило чувство горечи и досады.

– Убирайся вон, – прошептал Том.

Джек ушел.

Едва не плача, он поплелся прочь от поднимающихся стен собора. Вся его жизнь оказалась исковерканной. Невозможно было поверить, что он навсегда покидал эту церковь. В воротах монастыря Джек обернулся. Так много он задумал здесь сделать! Он мечтал сам вырезать все украшения центрального входа, надеялся уговорить Тома поместить под самым потолком собора каменные изображения ангелов и даже разработал совершенно новый проект декоративных аркад трансептов, который никому еще и не показал. Теперь он уже ничего не сможет осуществить. Как же все это несправедливо! К глазам подступили слезы, и все вокруг начало расплываться.

Джек вошел в дом. За кухонным столом мать учила Марту писать. Они удивленно посмотрели на него.

– Разве уже пора обедать? – спросила Марта.

Взглянув на лицо Джека, мать безошибочно поняла, что стряслась беда.

– Что произошло? – с тревогой спросила она.

– Я подрался с Альфредом, и меня выгнали со стройки, – мрачно проговорил Джек.

– А Альфреда тоже выгнали? – снова спросила Марта.

Джек покачал головой.