Столп огненный

Нед позволил себе улыбнуться.

– Нет. Как я уже сказал, дело важное. И тайное. – Если его и дальше будут столь бесцеремонно допрашивать, он наверняка вспылит, так что пора заканчивать беседу. – Заранее благодарю.

Юноша было отвернулся, но уйти не успел.

– Ладно, ладно, чего взъелся-то? – Парри хмыкнул. – Идем со мной.

Следом за Парри Нед вошел внутрь. В доме было сумрачно и неуютно; да, Елизавета содержала королевский двор, но щедрость короны, очевидно, не распространялась на подновление дворца и смену обстановки.

Парри открыл какую-то дверь, заглянул в нее и произнес:

– Сэр Уильям, вы примете некоего Неда Уилларда из Кингсбриджа?

– Конечно, – ответил мужской голос.

Парри повернулся к Неду.

– Заходи.

Помещение было просторным, но скудно обставленным и напоминало скорее рабочую комнату, с учетными книгами на полках, чем приемную. Сесил сидел за письменным столом, который загромождали перья, чернильницы, бумаги и сургуч. На сэре Уильяме был черный бархатный дублет, слишком теплый на вид для лета; но этот вельможа вел, должно быть, малоподвижный образ жизни и потому мерз, а Нед вдобавок как следует прогрелся на солнышке.

– Как же, как же, помню, – проговорил Сесил, увидев Неда. – Сын Элис Уиллард. – Его тон был не дружелюбным и не враждебным – так, настороженным. – Матушка в добром здравии?

– Она потеряла все свои деньги, сэр Уильям, – честно ответил Нед. – Наши товары были в основном в Кале.

– Она не единственная, кого постигла сия незавидная участь. Мы поступили глупо, объявив войну Франции. Но что привело тебя ко мне? Я же не могу вернуть Кале.

– Когда мы с вами беседовали на пиру у графа Суизина, вы сказали, что ищете молодого человека вроде меня себе в помощники на службе у леди Елизаветы. Матушка тогда ответила вам, что меня ждет семейное дело, а потому я не гожусь. Но теперь никакого дела не осталось. Я не знал, удалось ли вам кого-то найти, и…

– Удалось, – коротко бросил Сесил, и сердце Неда упало. Но Сесил прибавил: – Мой выбор оказался поспешным и неудачным.

Нед снова воодушевился.

– Я сочту за великую честь, если вы решите, что я вам подхожу, – выпалил он.

– Не знаю, не знаю, – задумчиво произнес Сесил. – Это не та должность, на которой можно бездельничать при дворе за деньги. Придется много работать.

– Я не боюсь работы.

– Может, и так. Прости мою откровенность, но из богатых сыночков, для чьих семей настали дурные времена, редко получаются хорошие помощники; они слишком привыкли распоряжаться, и им бывает непросто свыкнуться с тем, что ими командуют, а они должны подчиняться, сразу и беспрекословно. Таким нужны деньги, и только.

– Денег мне мало.

– Вот как?

– Сэр Уильям, две недели назад в Кингсбридже сожгли протестанта. Впервые за все время. – Нед знал, что должен сохранять хладнокровие, но едва сдерживался. – Я видел, как он погибает в муках, и вспомнил ваши слова. Вы говорили, будто Елизавета считает, что никто не обязан погибать за веру.

Сесил кивнул.

– Я хочу, чтобы она стала королевой! – пылко воскликнул Нед. – Чтобы наша страна стала таким местом, где католики и протестанты не убивали бы друг друга. Когда наступит этот миг, я хочу быть вместе с вами и помочь Елизавете взойти на трон. Вот почему я пришел к вам.

Сесил пристально посмотрел на Неда, словно стараясь заглянуть тому в сердце и понять, насколько юноша искренен. После долгого молчания он сказал:

– Хорошо, давай попробуем.

– Спасибо! – От радости Нед едва не расплакался. – Клянусь, вы не пожалеете!

2

Нед по-прежнему был влюблен в Марджери Фицджеральд, но без раздумий возлег бы с Елизаветой, если бы та его поманила.

Ее нельзя было назвать красавицей: облик портили крупный нос и маленький подбородок, а глаза были посажены чересчур близко друг к другу. Тем не менее она обольщала буквально с первого взгляда – изумительно умная, очаровательная, как котенок, и бесстыдно кокетливая. Исходивший от нее соблазн нисколько не преуменьшали ни властность Елизаветы, ни случавшиеся порой приступы раздражительности. Мужчины и женщины продолжали восхищаться ею, даже если она жестоко их бранила и высмеивала. Нед никогда прежде не встречал никого, хоть отдаленно с нею схожего. Она подавляла и притягивала.

Елизавета говорила с ним по-французски, подшучивала над его слабыми познаниями в латыни и разочаровалась, когда он признался, что не в силах помочь ей лучше освоить испанский. Она позволяла Неду читать книги из своей библиотеки, но при условии, что он станет обсуждать прочитанное с нею. Она задавала ему вопросы по поводу финансов, и из этих вопросов становилось ясно, что в делах она разбирается ничуть не хуже его самого.

Всего через несколько дней Нед узнал два важных обстоятельства.