Столп огненный

– Не волнуйся, я быстро. – Она перекатилась и легла на него сверху.

Полчаса спустя Нед торопливо шагал по Стрэнду.

Королева Елизавета пока не назначила нового епископа Кингсбриджского на замену Джулиусу. Нед хотел, чтобы новым епископом стал декан Люк Ричардс. Декан был из породы правильных людей – и всегда оставался другом семейству Уиллардов.

Все при дворе старались подыскать должности своим друзьям и приятелям, потому Неду не слишком хотелось донимать королеву собственными пожеланиями. За пять лет, проведенных на службе у Елизаветы, он хорошо узнал, сколько быстро ее дружелюбие может обернуться гневом, если придворный вдруг запамятует, кто кому господин. Поэтому он медлил, не решаясь высказать свою просьбу. Но сегодня королева как раз намеревалась обсудить назначения епископов со своими министром, сэром Уильямом Сесилом, а Сесил велел Неду его сопровождать.

Дворец Уайтхолл представлял собою скопище десятков зданий, дворов и садов, среди которых таилась даже площадка для тенниса. Нед отлично знал дорогу к королевским покоям и быстро прошел через помещение охраны, направляясь в большую приемную залу. Он облегченно вздохнул, когда понял, что опередил Сесила. Сюзанна и вправду проделала все быстро и не очень-то задержала Неда, но все равно по пути он корил себя за слабоволие.

В приемной дожидался испанский посланник Альварес де ла Куадра. Он расхаживал по зале с недовольным видом, но Неду показалось, что это недовольство – отчасти напускное. Посланникам вообще не позавидуешь: когда государь изволит проявлять чувства, посланник обязан донести эти чувства до другого государя, не важно, разделяет он их или нет.

Очень скоро появился государственный министр, который сразу же увлек Неда за собой.

Королеве Елизавете уже исполнилось тридцать, и она утратила то девичье очарование, которое прежде превращало ее едва ли не в красавицу. Она располнела, а привязанность к сладостям испортила ей зубы. Но сегодня королева была в хорошем настроении.

– Прежде чем обсуждать епископов, давайте выслушаем испанского посланника, – сказала она.

Нед догадался, что она нарочно дожидалась Сесила, не желая в одиночку пререкаться с де ла Куадрой, который олицетворял при английском дворе наиболее могущественного монарха Европы.

Испанец приветствовал королеву столь коротко и отрывисто, что это можно было бы счесть преднамеренным оскорблением.

– Испанский галеон подвергся нападению английских пиратов! – заявил он.

– Очень жаль это слышать, – ответила королева.

– Три гранда убиты! Также погибли матросы, а корабль серьезно поврежден. Пиратам удалось сбежать.

Нед давно научился вычленять из обтекаемых фраз истинное положение дел. Выходит, испанцам крепко досталось. Гордость короля Фелипе уязвлена, отсюда и резкость посланника.

– Боюсь, я не в силах уследить за своими подданными, когда они в море, так далеко от дома, – сказала Елизавета. – Это, увы, невозможно.

Разумеется, слова королевы были правдивы лишь отчасти. За кораблями в море следить было в самом деле затруднительно, однако Елизавета вовсе не прилагала к тому усилий. Торговцам сходило с рук почти все, вплоть до смертоубийства, поскольку они играли важную роль в защите королевства. Случись война, торговые корабли присоединятся к королевскому флоту. Вместе они обеспечат оборону острова, армию собирать не потребуется. Словом, Елизавета была хозяйкой злой собаки, которая одним своим присутствием отпугивала нежеланных гостей.

– Где это произошло? – спросила королева.

– У берегов Испаньолы.

Сесил, изучавший законы в Грейс-инне, уточнил:

– И кто первым выстрелил?

Вопрос был задан неспроста.

– Не располагаю такими сведениями, – изрек де ла Куадра, из чего Нед сделал вывод, что первыми огонь открыли испанцы. Посланник фактически подтвердил его подозрения, когда горячо прибавил: – Как бы то ни было, корабль его величества короля Фелипе имел все основания навести орудия на судно, занимавшееся незаконной деятельностью!

– Какой именно деятельностью? – не преминул поинтересоваться Сесил.

– У английского судна не было разрешения приставать к берегам Новой Испании. Там запрещено плавать любым иноземным судам.

– Известно ли, чем занимался в Новой Испании шкипер этого судна?

– Он торговал рабами!

– Давайте разберемся, правильно ли я поняла, – произнесла Елизавета. Интересно, подумалось Неду, различает ли де ла Куадра зловещие нотки в ее голосе? – Английское судно, торговавшее с населением Испаньолы, которое согласилось вести дела по доброй воле, подверглось нападению испанского галеона? А вы явились ко мне с жалобой, потому что англичане посмели открыть ответный огонь?

– Они совершили преступление, просто приплыв туда! Вашему величеству наверняка известно, что его святейшество папа римский даровал владение над Новым Светом монархам Испании и Португалии!

Тон королевы сделался ледяным.

– А его величеству королю Фелипе, полагаю, не хуже моего известно, что папа римский не вправе распределять Божьи земли между монархами, как ему заблагорассудится.

– Его святейшество в своей мудрости…