Столп огненный

Рядом с каждой пушкой располагался сундук, где хранилось почти все, необходимое для стрельбы: плотно закрытый кожаный картуз для пороха, тряпки для пыжей, медленно тлеющий фитиль из тройного отреза хлопкового шнура, пропитанного селитрой и щелоком, банники для забивания заряда и очистки дула между выстрелами и ведро для воды. Ядра лежали в громадном рундуке посреди орудийной палубы, подле бочонка с порохом.

Каждую пушку обслуживали два человека. Один половником с длинной рукоятью зачерпывал из бочонка нужное количество пороха – по весу равное весу ядра; впрочем, хорошие стрелки меняли это количество по своему усмотрению, когда изучали, как ведет себя конкретное орудие. Второй забивал в дуло тряпичный пыж и вставлял ядро.

Через несколько минут все пушки правого борта были заряжены. Барни пробежался вдоль них, поджигая своим факелом пальники. Для пальников использовали кусок веревки, обмотанный вокруг раздвоенной палки, чтобы стрелка не задело при случайном взрыве заряда; горящую веревку на палке подносили к запальному отверстию, и порох воспламенялся.

Барни выглянул в орудийный порт. «Ястреб» шел на восьми или девяти узлах, подставляя борт крепкому восточному ветру, а более резвый испанский галеон находился уже в полумиле от англичан и приближался по правому борту.

Барни ждал. На этом расстоянии миньоны вполне добили бы до галеона и причинили бы тому, пожалуй, некоторый урон, однако хотелось использовать пушки «Ястреба» с большей пользой.

Испанец надвигался на «Ястреба» носом, поэтому не мог стрелять из своих могучих бортовых орудий. Два негромких хлопка дали понять, что вражеский пушкарь решил попугать противника носовыми пушками. Оба ядра упали в море с изрядным недолетом.

Вскоре этот быстрый галеон приблизится вплотную и развернется бортом; вот тогда «Ястребу» точно не поздоровится. Черт подери, что же все-таки замыслил шкип Бэкон? Может, ничего? Может, он просто убегает и положился на волю случая?

Барни сглотнул подкативший к горлу ком.

Матрос по имени Сайлас нетерпеливо крикнул:

– Стрелять-то будем?

Барни заскрежетал зубами, но удержался от брани.

– Рано, – ответил он, стараясь говорить уверенно. – Пусть подойдут ближе.

С верхней палубы донесся крик шкипера Бэкона:

– Пушкари, не стрелять!

Шкип вряд ли слышал вопрос Сайласа, но чутье подсказало ему, что орудийная обслуга могла заволноваться.

Чем ближе подходил галеон, тем тревожнее становилось ожидание. С шести сотен ярдов испанец выстрелил.

Грохот, клубы дыма… Ядро летело достаточно медленно, чтобы за ним можно было следить невооруженным глазом, и Барни словно зачарованный наблюдал, как оно взмывает вверх по высокой дуге. Он подавил желание немедленно спрятаться. Прежде чем ядро достигло цели, стало понятно, что «Ястреб» пострадает. Но испанский пушкарь прицелился чуточку выше, чем следовало, поэтому ядро лишь пробило парусину. Послышался треск рвущейся материи, но, по счастью, корпус как будто не задело.

Можно было выстрелить в ответ, но Барни медлил, ибо Бэкон, срываясь на крик, принялся отдавать новые распоряжения. «Ястреб» дернулся, заваливаясь на подветренный борт. Несколько мгновений ветер дул кораблю прямо в корму. Бэкон продолжал крутить штурвал. Описав полный круг, «Ястреб» устремился на юг, обратно к острову.

Не дожидаясь приказа, все пушкари переместились к портам левого борта и принялись заряжать шесть других миньонов.

Что затевает этот треклятый Бэкон?

Выглянув в порт, Барни увидел, что галеон тоже поворачивает, очевидно, намереваясь перехватить убегающего «Ястреба». И тут его словно осенило: он понял задумку Бэкона.

Шкип подарил Барни цель, о которой можно было лишь мечтать.

Через минуту-другую борт «Ястреба» окажется прямо напротив носа вражеского галеона, всего в каких-то трех сотнях ярдов. Если повести беглый огонь, можно будет всаживать одно ядро за другим в беззащитный нос врага, а потом накрыть всю палубу, до самой кормы, круша мачты и реи.

Главное – не промазать.

На столь близком расстоянии клинья, которыми приподнимали стволы пушек, вовсе не требовались. Стрелять придется, что называется, в упор. Нос узкий, тут нужно попасть, просто попасть.

– Пора? – снова влез неугомонный Сайлас.

– Рано, – отозвался Барни. – Ждем, ребята, ждем.

Он встал на колени у ближайшей пушки и с колотящимся сердцем отважился выглянуть наружу, оценивая скорость и направление движения галеона. На суше все было куда проще, там ни пушки, ни враги не скакали по волнам.

Вражеский корабль как будто стал заворачивать. Барни едва справился с желанием немедленно открыть огонь. Он пристально следил за четырьмя мачтами испанца, решив, что прикажет стрелять, когда те выстроятся в прямую линию и передняя заслонит собой остальные. Или чуть раньше, чтобы ядра успели долететь до цели.

– По вашей команде! – крикнул Сайлас.

– Товсь! – Мачты почти сошлись. – Первая, огонь!

Барни хлопнул Сайласа по плечу.

Матрос поднес палку с горящей веревкой на конце к запальному отверстию.

Выстрел прогремел оглушительно громко.

Пушка отпрыгнула назад.