Столкновение миров

— Учитель Чжойл — холодно произнесла искательница, явно сбив плавный ритм его речи — не ожидала, так внезапно свидется. Вы так часто отсутствовали в Круге, что я, признаться, не сразу вас узнала. Да уж действительно обязанности учителя так обременительны, а перед человеком с вашими данными разд… то есть, ракрывается столько дверей — издевательски произнесла она — О, вы, я смотрю, в своих странствиях нашли себе много друзей, впрочем, их раньше было намного больше, я ведь права?! — всё так же с издёвкой проговорила она.

— Заткнись, сучка — Тхапч в ярости ударил её ногой под колено, и девушка неловко осела на пол — никто не разрешал тебе перебивать Господина — прорычал он.

— Тхапч, зачем ты так с нашей гостьей, она ведь может нам помочь, двое одарённых всегда могу договориться, так ведь учитель Лалтхи?! — всё так же плавно проговорил Чжойл. Голос его снова струился ровно без единой запинки. При этом Чжойл чуть разделял слоги и менял длительность пауз между словами. Сейчас в его голосе слышался ритм, сродни тем которые искательница слышала в музыке древних.

Лалтхи вдруг захотелось слушать Чжойла. Он теперь казался таким сильным, мужественным, притягательным от него волнами исходило спокойствие и уверенность в своих силах. Почему-то вдруг вспомнился древний. Паяц четырехрукий, как вообще можно думать о нём рядом с Чжойлом! Лицо у него обыкновеннее не сыщешь, движения какие-то рваные, да ещё идиотский акцент, дурак дураком…

Ей вдруг стало так хорошо, как никогда в жизни, словно бы не было всего того ужаса, что она пережила. В тот момент она снова стала просто маленькой девочкой. А он, ОН, так похож на отца! От него даже пахнет также, как от него, когда он приходил домой с работы — листами и чернилами. Отец ведь тоже был слышащим, не самым, признаться, сильным, обычный работник почты, принимал и передавал бесконечные послания. Иной раз среди ночи вставал и начинал что-то писать, а потом мчался куда-то, а мама всегда на него ругалась, что он только о работе и думает. Но Чжойл ведь совсем не такой, он свою жену никогда ради дурацкой работы не оставит, пошлёт их всех, куда подальше с их глупыми письмами, как посылал Щьёна со своими обязанностями. О как сейчас ей хотелось подойти и обнять его. Только, что это мешает, там под одеждой на груди…

Он такой высокий сильный, сейчас, сейчас она подойдёт и он подхватит её за подмышки и будет кружить и они вместе побегут на берег теплого моря и всё наконец-то будет хорошо, будет как раньше, до всего этого кошмара. Всё, что было, война, страдания, утраты, утраты, утраты, Орден — лишь безумный глупый сон, от которого она наконец-то проснётся. Наконец-то не надо будет возиться с этими никчёмными дурами, которые даже тайника найти не могут. Есть ведь столько невероятно важных дел, и он Чжойл поможет Лалтхи наконец-то ими заняться. Искательница поднялась с пола, руки её почему-то оказались свободны, и пошла к Нему. Сейчас девушка улыбалась, не изображала улыбку, как ей приходилось часто делать, а улыбалась по-настоящему, радуясь, тому, что встретила Его. Ей было весело и светло, но что-то мешало. Какая-то неудобная дрянь на груди вдруг стала накаляться, а потом из неё мучительной волной в тело стал вливаться огонь. Безумное бушующее белое пламя, пожиравшее её свет её радость. Лалтхи закричала и вывалилась в реальность.

Она стояла в двух шагах от Чжойла, продолжавшего говорить, всё в том же плавном темпе с неравномерными паузами между словами. А ещё он стоял в той же позе. что и она и ритм дыхания у них совсем одинаковый. И сейчас даже куцых остатков её чувств хватало, чтобы заметить силу исходящую от него. Здесь, где что-то отбирало у всех способности, он вкладывал силу в свою речь… Только теперь, на Лалтхи это почему-то не действовало. Тут только до неё начало доходить. Постойте, а ведь это прием искательниц, с помощью которого они помогают закрыть разум воспитанницам. Без вложения небольшой части силы слова останутся словами. Так вполне можно воздействовать на обычного человека, но не на одарённого. Погодите-ка Чжойл пользуется приёмами искательниц, но он же слышащий, при чём не самого высокого ранга. Как он, вообще, смог его применить? Да откуда ему вообще о таком знать?