Столица гильдий (ЛП)

Ангел резко подняла колено, нанеся удар в пах противнику. Циклоп задрожал, словно отражение в кривом зеркале и согнулся пополам. Галлмотт взвыл, словно раненый зверь. Чары все еще владели актером, но, по крайней мере, образ циклопа, похоже, уже не контролировал ход боя, хотя все еще контролировал тело Галлмотта.

Ангел с акробатической легкостью перекатилась из лежачего положения и бросилась на Галлмотта раньше, чем тот мог сделать что-нибудь, кроме того, чтобы зарычать от боли, держась за живот.

- Ты сдашься сам, - пропела ангел. Она рывком заставила актера встать и прижала его к правой стене сцены. – Или мы будем вынуждены применить крайние меры.

- Тебе лучше не нарываться на ее крайние меры, мистер Галлмотт, - сказал второй воджек. Кос нагнулся за своим жезлом и поправил звезду на своей кроваво-красной форме. – Ты только что нарушил еще более серьезный закон. Тебе уже светит пожизненная ссылка. Не усложняй свое положение.

- Я никогда не подчинюсь власти Порядка, - прорычал Галлмотт, изворачиваясь из- под руки Пушка. – Я раздавлю ваши законы своими санда…

- А, забудь, - Кос достал свой короткий меч и подошел к непокорному актеру, которого Пушок теперь держала за горло.– Не дергайся, - сказал ‘джек, и осторожно - но не слишком осторожно - просунул лезвие меча между кожаным поясом и толстым костюмом актера. Через мгновенье все было кончено. Пряжка разбилась, как дешевое стекло, ударившись о сцену, и сумасшедший монолог Галлмотта тотчас прекратился. Он рухнул на пол без чувств. С последней драматичной отсылкой к пьесе разбитая маска циклопа раскололась на две части и распалась по обе стороны от актера. Чары, должно быть, были единственным, что держало актера на ногах все это время.

В зале театра началась какофония. Вслед за первоначальным шоком, большинство оставшихся зрителей с огромным удовольствием смотрели настоящую драку вместо театральной. Теперь они снова начали перешептываться. Шепот вскоре перерос в громкий гул благодаря акустике помещения.

- Эээ, дамы и господа… - начал Кос. И в голосе и на лице его явно читался дискомфорт человека, не привыкшего ощущать на себе сотни взглядов.

- Пожалуйста, расходитесь в любом организованном порядке, - перебила его ангел. – Спектакль отменен, а театр закрыт до завершения расследования по делу о ряде нарушений законов Пакта Гильдий и муниципальных постановлений. Лига Воджеков приносит свои извинения за причиненные неудобства и надеется, что вы встретите грядущий праздник Декамиллениума в мире и безопасности. Немного подумав, она добавила, - мы не рекомендуем устроение бунтов и нарушения общественного порядка в преддверье праздника.

* * * * *

Венвел Колкин не принадлежал к типу людей, способных поднять бунт или хотя бы выразить скромное несогласие с чем-либо. Он был торговцем шелком в одной из Оржовских зон отчуждения, и в данный момент находился в отпуске.

Лишь после упоминания ангелом Декамиллениума он оторвал взгляд от сцены и повернулся к жене.

Жены рядом не оказалось.

- Йертруда? – прошептал Венвел. После того, как ответа не последовало, он повторил ее имя снова… и снова, уже крича.

- Эй, толстяк! Тише там!

- Да, вали отсюда! Я за это шоу зиб заплатил!

- Эй, помаши крылышками, ангелок!

Венвел заподозрил, что последнее было обращено не к нему.

- Кто-нибудь видел женщину, сидевшую рядом со мной? – Венвел спрашивал всех, кто мог его услышать. – Ээ, немного полновата. В одежде, как, эээ, как у меня. В шляпе с перьями. Постоянно разговаривала…

- Я платил за спектакль, а не за толстяка!

- Да, - сказал Венвел с взволнованным вздохом. - Не сомневаюсь.

Венвел вглядывался в толпу, тускло освещенную отблеском рамп со сцены. Наконец, ему показалось, что он заметил Йертруду у самого выхода. Ее спина мелькнула в дверном проеме. Он начал думать, что зидо, которые он потратил на поездку в Столицу Равники, лучше было бы потратить на ее психомановую терапию.

- Йертруда, подожди!

Его жены уже не было видно. Венвел выругался про себя и начал протискиваться сквозь толпу к выходу. Полторы минуты потребовалось ему, чтобы выйти из театра на оживленную улицу. Он заметил как минимум шесть новых рыночных палаток, которых не было здесь, когда он входил в театр, и похоже, еще больше их число были в процессе установки. Скоро театр на улице Жестянщиков будет поглощен разрастающимся рынком, и труппе придется переехать в другое место.