Столичный миф

Сталин, большой любитель парадоксов, часть Москвы вынес в лес. Направо от Перхушково, на узкой ухоженной дороге стоит покосившаяся автобусная остановка. Выцветшая желтая табличка с номером маршрута и черные буквы: «Госдача номер один». Здесь жил Сталин. Отсюда начинается подмосковная Москва. Чтоб было ему нескучно, чтоб было ему спокойно, вокруг Сталин поселил НКВДешников. Поэтому большая часть красивой земли под Москвой принадлежит им. Два дня в неделю на зеленой траве и чистом воздухе — без этого интенсивной столичной жизни не выдержать. Сталин был прагматик, он знал, что по-другому нельзя.

Треугольник Перхушково — Одинцово — Успенское первой описала Светлана Алилуева. Красивое место. Здесь легко жить. Но в силу симметрии на востоке Московской области есть его отражение-противовес: Кратово. Многие из обитателей Кратово про себя его называют «Подмосковный Израиль».

На Москве и раньше было много богатых людей. Но просто так потратить свои деньги на жилье при Брежневе было очень сложно. Вот и строились за городом. Если держались подобающей скромности, власти на это закрывали глаза. В Кратово тоже высокие заборы и тоже красивые дома. И девчонки там ничего. Но вот привкуса государственности — гарантированной безопасности и радужных перспектив — там нет.

Хороша природа средней полосы России в некоторых ее местах. Сам себе под нос мурлычешь: «Не слышны в саду даже шо-ро-хи…» Но, Боже мой, ох как дороги подмосковные вечера. Да эти дачи и не продают — слишком много наследников.

Вот оттого и думал, что «Судьба ГПУшника в России — одна из самых завидных», умный паренек Паша. После школы он поступил в хороший вуз. Все у него было нормально. Только драться он не умел. Девчонку вечером провожаешь — сердце колотится. Страшно. И пошел он в школу рукопашного боя при своем институте.

В конце двадцатого века образование достигло таких высот, что выучить можно кого угодно чему угодно. Был бы интерес. Паше искусство вышибания духа пошло впрок. Возмужал, стал увереннее, учился только на «отлично». Но за науку надо платить. И в составе оперотряда Паша патрулировал Москву.

В те годы в столице подняли голову хиппи. На каждом углу в Центре торчали патлатые мальчики и девочки в линялых джинсах. Бренчали на гитарах и вели пропаганду своего образа жизни.

На их свободную любовь хозяевам было плевать. Нашли чем удивить на Москве! Да мы тут кого хочешь поимеем. У нас тут с этим полная свобода. И что на треть хиппи были откровенно криминальной структурой — торговали травкой и джошем, как велят обряды их религии, властям было тоже плевать. Блатные же тянут шмаль, и никто им это не запрещает. Кайфовали-то заводилы волосатой братии в таких местах, куда простой милиции ходу нет. Так что вроде бы этого как бы и не было.

Но только КГБешники называли себя просто «фирмой». Только коммунисты называли себя просто «партией». И только хиппи назвали свою организацию «Система». Хороший хипп — «системный хипп». Очень авторитетный хипп — это «олдовый системный». Олдовость зависела от количества выходов на трассу — как у блатных от количества ходок. Московская Система. Питерская Система. Вообще Система.

Такая наглость хозяев расстроила. Тем более что к чисто еврейскому молодежному течению стали примыкать невинные и не ведающие чего творят русские парни — а это было видеть просто больно. Идеологическая диверсия гнилого Запада и Ближнего Востока; подрывная деятельность в чистом виде. И Паша с друзьями два раза в неделю ходил вычищать хиппей из Центра.

Вы думаете, приятно троим спортсменам бить одного пацифиста? Конечно же нет. Если б хоть кто-то из Пашиных знакомых узнал, чем он занимается, его перестали бы пускать в приличные дома и его девушка отказалась бы с ним спать. Поэтому об этой части своей жизни Паша молчал и молчит до сих пор, и не только в подписке тут дело.

В конце концов, Паша получил диплом сенсея и в опричники не пошел. Может, злости не хватило, может, органы вычислили, наконец, его дедушку еврея, а может, ему просто было из чего выбирать.

Так что нелегкий хлеб у опричников. Без дач им не выжить.