Столичный доктор

Взгляд прокурора в момент произнесения этой сентенции метался от губ девушки к ее высокой груди. Явно ничто ему человеческое не чуждо. Да и мужское тоже. И ведь ни капли его не беспокоит, что буквально несколько минут назад он проповедовал нечто совершенно противоположное!

– Кузьма, иди, найди нам сани до дома. – Я отослал слугу прочь, посмотрел на Викторию.

Та с полуулыбкой Моны Лизы слушала, как обвинитель выпутывается из длинного сложноподчиненного предложения на тему чуткости прокурорских работников.

– Мы не принимаем визиты. – Вика достала веер из сумочки, похлопала себя по ладони. – Траур. Думаю, вы должны это понять.

Прокурор смешался. Посмотрел на меня, потом на девушку.

– Позвольте откланяться.

Раз-два, и Емеля исчез из пустого зала суда.

– Евгений Александрович, я собиралась заглянуть в кофейню на Тверской. Ту, что в Голландском доме. Не составите мне компанию?

Вот так сразу? Смело, очень смело. Девушка смотрела на меня с располагающей улыбкой, ничуть не сомневаясь, что я соглашусь.

– Что же вы молчите? Может быть, вам худо, и надо позвать доктора? Или мое предложение слишком смелое и неприличное? Я только из Европы приехала, в Германии девицам дозволяется с сопровождающим посетить кофейню.

– Нет, нет, я в норме, с удовольствием выпью кофе.

Черт! Эта ломка совсем меня мозгов лишила.

– В норме? Какое забавное выражение… Вы сами его придумали?

– Где-то слышал, – помотал головой я.

Как не вовремя эта ломка, да еще с колющей болью в спине. Я сильно сжал зубы. Ничего, выдержу. Баталовы-Якубовы – они такие, не сдаются!

– Барин! – в зал ворвался Кузьма. – Беда!

– Что случилось?

– Извозчик, которого я кликнул, в падучей бьется. Свалился с козел и нырь в снег-то…

– Вези меня туда! Быстрее!

Все вместе мы направились к выходу из суда, где уже толпился народ. Молодой парень в полушубке действительно бился в припадке. Дергался из стороны в сторону, стонал. Окровавленные губы его были крепко сжаты, глаза закрыты. Парень постепенно синел. Доброхоты прижимали парня к мостовой, все глядели друг на друга, не зная, что делать.

– Помирает Яшка-то! Дайте ножик, зубы расцепить!

– Пустите, я доктор!

Мне пришлось самому зажмуриться, встать. Сквозь боль, терзающие поясницу колики… Люди расступились, я с трудом встал на колени перед извозчиком-«вампиром».

– Держите его крепче. – Я отобрал у бородатого мужика нож, которым он намеревался разжимать зубы. – Голову держи, чтобы не разбил!

Примерно через полминуты припадочный затих, обмяк, но вдруг захрипел, посинел, а потом и вовсе перестал дышать. Похоже, язык запал. Я открыл извозчику рот и посмотрел внутрь. Ну да, так и есть. Схватил валявшуюся рядом рукавицу и сунул между зубами сбоку, а то вдруг у клиента эпистатус, сейчас на фоне кислородного голодания новый припадок начнется – и прощайте, пальцы. Теперь не закроет. Заглянул еще раз в рот. Тут полно крови, прикусил во время припадка. Попытался схватить кончик языка, но пальцы соскальзывали.

– Дайте срочно платок!

Первая сообразила Вика. Дернула батистовый платочек из рукава, протянула мне.

Я обмотал им пальцы, еще раз залез в рот. Ага! Что-то нащупывается. Дернул раз, другой. Наконец, вытащил язык. Парень вдохнул в себя воздух, как в последний раз. Синева начала уходить.

– Жив!

– Смотрите, глаза открыл…

Публика начала креститься. Я перевернул больного на бок, вытащил изо рта рукавицу.

– Несите его в суд, в тепло. И положите вот так же на бок. Ясно?

Извозчики согласно закивали.

* * *

– Невероятно! Как вы не испугались ему лезть в рот? И как догадались, что запал язык…

В кофейне Виктория болтала без умолку. Я сначала поддакивал, потом просто молча слушал. Мне надо было в туалет, почему-то казалось, что на руках остались следы крови. Странно, конечно, на меня за всю карьеру кубометры разных жидкостей проливались, а тут такое… Но спина не отпускала, а я как представил, что буду лавировать в коляске среди столиков, да еще кого-нибудь задену… Нет, тяжела все-таки жизнь инвалида. Поэтому я молча и, надеюсь незаметно, тер руки салфеткой, спрятав их под столом.

В кофейне практически все сплетничали о свадьбе Николая II. Торжество состоялось в Большой церкви Зимнего дворца. Ради бракосочетания царской семье пришлось отступить от траура по почившему Александру III. Это вызвало неодобрение в обществе. Неужели нельзя было отложить женитьбу хотя бы на пару месяцев? Да и сама Александра Федоровна тоже вызывала сомнения. Дальняя родственница, снова немка…

– Вы опять бледны, – заметила Вика в тот момент, когда официант принес нам заказ – кофе и пирожные безе.

А я-то нормально не завтракал! Так и захотелось с ходу наброситься на эти безешки. Может, заказать чего-нибудь посущественнее? Но меню кофейни не предполагало чего-либо более существенного. Я остро позавидовал Кузьме, который сейчас в соседней чайной, расположенной во дворах, ест хлеб с маслом и пьет кяхтинский с сахаром вприкуску. Я бы тоже не отказался.