Столетовы. Часть 1. Верьте в любовь, девчонки!

– Я думаю, нам обеим это нужно. Мне выговориться, чтобы окончательно отпустить восвояси это грузило, а тебе, чтобы расставить приоритеты в своей жизни. Ведь когда ты вдруг так неожиданно смылась, никто толком ничего не понял. И Игорь тоже, как мне тогда казалось. Нет, я понимала, что всё не так просто. Но ничего же не знала. И мы жалели его. Ты знаешь, он пытался остановить взлёт самолёта. И у него бы получилось, если бы он чуть раньше добрался до аэропорта. Пару дней Игоря не видел никто. Мой только звонил удостовериться, что тот жив. А когда он появился у нас, на нём вместо лица была маска. Борисов известил, что едет за тобой, что сделает всё, чтобы тебя вернуть. Просил присмотреть за портом. Вернулся с фингалом под глазом. Сказал: "Я потерял Лену". И ушёл в работу. Зверствовал, поувольнял много народа, набрал других, заработал кучу денег. Ну а когда ему сообщили о беременности его жены, позеленел. Обычно, этому радуются. И, опять же, возможность вернуть жену. Вот тогда у меня и возникли первые подозрения. Как-то поздно вечером припёрся пьяный в дупель, уселся и стал вещать, лакая прямо из бутылки. Это было такое неправдоподобное зрелище: Борисов – проповедник ЗОЖ, которого я даже выпившим никогда не видела, который ввёл во всех своих владениях сухой закон -и такое… Просто жуть… А он вещал, что жизни ему без тебя нет, что простить его нельзя, что дорога ему теперь только одна – в монастырь , отмаливать грехи. Мы кое-как его утихомирили, а утром, выпив рассольчику, он с такой душевной болью произнёс приговор самому себе, просто мурашки по коже…

– Вы видите перед собой человека, нет, придурка и психа, который своими руками угробил свою же жизнь. Поздравьте меня с новым статусом. Урод Борисов, извольте познакомиться.

Ну, а когда у тебя появился ребёнок, он снял твою фотографию и перевесил её в мансарду. Там, кстати, долго ничего не трогали. Валя вообще не ходила туда. А Леся хотела там что-то своё сделать и стала выносить вещи, так он ей устроил. Это я узнала от домработницы, она ко мне на курсы ходила. Так что, Лёна, ты по его жизни прошлась кирзовым сапогом. Я так думала тогда. Но не осуждала. И со временем всё поняла.

– Люсь, я до сих пор не могу объяснить, как добралась домой. Дорогу не помню. Помню только, что маме звонила. Я была разбита и уничтожена.

– Почему ты мне ничего не рассказала? Я бы помогла тебе. Но во всяком случае не допустила бы этого.

– Стыдно было. И потом, как бы ты не допустила? Посадила бы его в тюрьму?

– Ну не знаю. Убила бы.

– Всё, Люсенька. Дела давно минувших дней…

И рассказала, как её встретил Сергей, как лечил, как обхаживал, как ненавязчиво своей нежностью и заботой вытаскивал из этой пучины. Как хотел её как женщину, но не давал себе воли, понимая, что сейчас нельзя, не по-мужски. И чем больше Люсьена слушала, тем больше ей становилось понятно, что эти двое совершенно точно созданы друг для друга. Она видела Сергея два раза, когда приезжала к ним, и невольно сравнивала с Борисовым. По внешним данным Сергей проигрывал. Так сказать, в эктерьере. Но в нём угадывалось настоящее мужское начало, такой кремень, сама надёжность и опора. Улыбнётся, нельзя глаз отвесть, что-то делает, любо-дорого наблюдать, как всё ладно и споро. При этом постоянно шуточки, и все ему в рот заглядывают. А главное, он любил Ленку, это было видно невооружённым глазом. Она всё время находилась в поле его зрения, он угадывал её желания на раз, легко и с удовольствием исполнял их. Его жизнь, повседневные заботы и праздники – только для неё. Как же так случилось, что в их жизнь ядовитой змеёй вползла измена? Нет, понять это невозможно. Значит, надо прощать, если есть ещё чувства и силы. Но как же их собрать в кучу? Как помочь Ленке понять, что таких мужиков уже не делают. Ведь тоже не дети: ей 43, а ему 50.

У великого психолога всех времён и народов голова шла кругом.

А на следующий день они повели детей в океанариум. Люся с Надюшкой, Лена с Андрюшкой медленно передвигались вдоль стеклянных витражей. Дети верещали от радости, всё время что-то выспрашивали, долго стояли, наблюдая за животными. В одном месте были сооружены подмостки, на которые можно было поставить детвору поближе. Они запихали туда Надюшку, а Андрея никак не получалось. Тяжеловат, батенька. Кто-то подхватил его и легко подсадил. В стекле отразилось лицо Игоря.

– Ну здравствуй.

– Здравствуйте, Игорь Николаевич, – у Елены сердце упало в пятки, она сама не ожидала от себя такой реакции.

– Не надо, Лена. Я очень рад тебя видеть. Правда, очень рад. Не надеялся уже.

– Я же не на Луне живу. Вопрос видимости решается элементарно.

– Я прошу тебя, не надо этого язвительного тона. Мне и так непросто, хоть и столько лет прошло. Я не мог, не имел права влезать в твою новую жизнь. А ты не изменилась, просто стала настоящей дамой. А мне скоро 60, сам не верю.

Ему и правда, на вид было лет 45-50. Всё так же красив, по-спортивному подтянут, одет с иголочки, дорогой парфюм… Только совсем седой. Но даже это не старило его, а придавало какой-то шарм.