Столетовы. Часть 1. Верьте в любовь, девчонки!

– Да, мамуль, заходи, – и поднялась, оставив на подушке мокрое пятно от избытка молока.

– Ты не кормила днём Серёжку, вот и собралось. Надо потихоньку отлучать. Вон он как лупит всё подряд.

– Да я уже думала, но жалко…Сейчас все больше от недостатка мучаются, а я как молочная ферма.

– А ты оставь утро и на ночь, чтобы в неурочное время не бегать с бутылочками. А там видно будет.

Эта милая мамина ворковня вернула Елену в реальность. Внизу хохотали мужики, и заливался Серёжка. Собаки во дворе устроили возню и перегавкивались. У Ольги из комнаты доносилась музыка. Да, она дома. А Сергей – нет. Опять кольнуло.

Прошло несколько дней. Елена утром уезжала вместе с папой в город. Надо было втягиваться в работу, возвращать долги за долгое отсутствие. Тем более, что мама была не против взять на себя Серёженьку. Константин развёл такое море деятельности, поняв какое сокровище теперь из себя представляет "по-европейски образованная" Елена Ивановна, что к вечеру от них оставались фантомы. Возвращаясь домой, Лена пожалела, что не дождалась папиной машины, а попёрлась сама, да ещё и на автобусе. Вдруг захотелось в народ. Был чудесный летний вечер, солнышко уже садилось за противоположный берег озера, отражаясь от поверхности водной глади миллионами солнечных бликов… Прямо, королевство кривых зеркал, нереальная красота… "Наверное, уже можно плавать. Как там водичка?" – и она живо представила, как опустит ноги, проскакавшие весь день на каблуках, в прохладную воду. "А что? Почему бы и нет?" – и, сняв свои замечательные итальянские туфли, пошла к озеру. Вода оказалась холодной, но всё равно было приятно бултыхать ногами.

Солнце почти зашло. Красивое оранжевое небо, как всполохи огня, отражалось на поверхности пруда. Елена откинулась на спину, приятно ощущая тёплые доски. Так хотелось подольше полежать. Но грудь болела, требовала вмешательства сына. Надо идти домой. Она и не поняла сначала, что произошло. Только ощутила какое-то движение, и вот уже в её губы впились…серёжкины. Она узнала бы их из миллиона. И этот запах, вкус, эта нежность пополам со страстью… Сергей держал её, прижимая всё сильнее и сильнее.

– Серёжка… – выдохнула Елена.

– Моя родная… – и опять целовать.

– Серёжка, Серёжка, – бормотала она, её сердце выпрыгивало из груди, ноги подкашивались, и она ухватилась двумя руками за его шею.

Сергей немного отстранил её от себя, его белоснежная майка промокла.

– Это…

– Я понял, что это.

Он ещё сильнее прижал её, и ещё сильнее целовал , целовал, не в силах оторваться от своей малиновой колдуньи. Уж и не чаял… И не понял, как он прожил последние дни, чуть не сойдя с ума от счастья.

– Ну пойдём. В машине есть другая майка, надо переодеться. А то предстану перед сыном неряхой. Ты чего?

Вид обнажённого торса (майку Сергей снял) уводил Елену явно не туда. Она осторожно потрогала его железные бицепсы.

– Разве такое может быть?

– Родная моя, золотая, пойдём. Всё потом, Золушка моя.

И подхватив босоногую Ленку, понёс её к дому. Не опуская свою девочку, вытащил майку, напялил на ходу. И только на веранде спустил Елену с рук. Туфли и сумочка так и остались на пирсе.

На качелях сидел Иван Иванович, а под мышкой у него торчала белобрысая башка.

– Здравствуй, Сергей! Ну наконец-то, – поприветствовал он, вставая, и протянул ему руку.

Выскочила мама.

– Серёженька, мальчик мой. – И поцеловала его в обе щеки.

А Сергей во все глаза смотрел на маленькое чудо у деда на руках. И это чудо своими круглыми глазами лупатилось на дядьку.

– Ну, здравствуй, сынок. Это я, твой глупый отец. Пойдёшь ко мне?

Не тут -то было. Серёнька повис у деда на шее, на всякий случай, но глаз с Сергея не спускал.

– Ну дай хотя бы ручку.

Малыш дал.

– А ножку?

Тоже дал.

– А сам? – заулыбался Сергей, и протянул руки.

И мальчишка сразу двумя руками, как-то по-хозяйски, зацепил отца за шею. И не сводил с него глаз, наклоняя голову, как бы рассматривая.

На веранде летнего дома стояли четыре взрослых человека и потихоньку роняли слёзы, чтобы не испугать пятого, маленького человечка. А он ладошками собирал слёзы своего папы, которых потом ни разу в жизни не видел. Его отец не умел плакать.

Вылетела Ольга.

– Серёжка! – повисла у него на шее. – Ну как тебе мой племянник?

Обстановка разрядилась. Все задвигались. Мама на кухню, Лена к себе, дед дрова колоть на мангал, шашлычное мясо у него было всегда припасено. А два Сергея отправились загонять машину во двор.

И когда Лена спускалась в гостиную, первое, что она увидела, это счастливые глаза такого родного и близкого, такого долгожданного и единственного мужчины на свете. На шее у него сидел и хохотал от восторга малыш с синими-синими глазами. Она остановилась на лестнице и невольно залюбовалась… А Сергей не мог отвести взор от неё – тоненькой, с выпирающей из кофточки грудью. И глаза, зелёные с золотыми звёздочками. Жизнь прекрасна и удивительна!!!