Стокгольмский синдром

– Алло, дочка… – ком образовался в горле, а глаза защипало от подступающих слёз, но я сделала усилие над собой, и выдала жизнерадостно.

– Здравствуй, мамочка…

– Александра, девочка моя, ну, наконец-то соизволила позвонить! Я столько раз пробовала до тебя дозвониться, но звонок почему-то обрывался, а ты только сейчас удосужилась!.. Понимаю, что это дорого, но можно же хоть иногда…

– Да… конечно… прости меня…

– Алекса, ну, как там у тебя дела? Как твоё здоровье? Это обстоятельство волнует меня больше всего… Ты принимаешь иммуномодуляторы? Ты ведь знаешь, тебе нельзя…

– Мама! – сказала вдруг резко, отчего Себастьян поднял голову, и посмотрел на меня в упор. Он не должен был этого знать…

– У меня все хорошо, конечно, я не забываю про свой ослабленный иммунитет… Ты права, звонить очень дорого, да и связь отчего-то в моей квартире ужасная… Да, Фонд Этвуда не раскошелился на жилье с вай-фаем… – проговорила скептически, картинно пожимая плечами под насмешливый взгляд Себастьяна.

– А как твои дела? Что нового?! – сердце в груди выбивало чечетку. Даже не верилось, что мы с ней всё это время находились в одном городе. Порой мне казалось, что я уже давно перенеслась на другую планету…

– Да, мамочка, осталось недолго!.. Я тоже очень люблю, и безумно соскучилась… – я отключилась, и медленно закрыла глаза. Происходящее в течение последних недель теперь казалось каким-то нереальным…

Вдруг ощутила прикосновение теплой ладони к своему бедру. Машинально повернула голову, врезавшись в его затуманенный страстью взгляд.

– Хорошая девочка Александра… Все будет прекрасно… – скользил подушечками пальцев по моей бархатистой коже, тяжело дыша. Как бы мне хотелось, чтобы всё было именно так, как он сказал…

***

Две недели спустя

Рядом с ним меня расщепляло на атомы, а глаза щипало от подступающих слез. То чувство, которое зарождалось в груди, было прекрасно. Чистая музыка ангелов. Песнь любви.

Осталось несколько дней работы над книгой. И я чувствовала приближение конца. Наша странная история вот-вот подойдёт к своему логическому завершению. Финал близок и неминуем. И это приближение конца обостряло все чувства до предела: дико сладко ночью, и дико больно днём. Полночная магия развеивалась, и по утрам мы надевали привычные маски похитителя и пленницы.

– Не приходи ко мне больше в спальню… – тихо, но уверенно сказала за ужином.

– Я не смогу этого сделать, пока мы находимся под одной крышей! – почти равнодушно ответил Себастьян.

– Тогда я закрою дверь на замок!

– Это тебе не поможет. У меня ключи от всех дверей. И ты от меня не спрячешься…

– Но почему?

– Потому что с тобой не скучно.

– Я твоя игрушка… – выдохнула обреченно.

– Ты моя любимая игрушка. Считай это комплиментом.

– Это самый странный комплимент, который я слышала в своей жизни.

– Моя. Любимая. Игрушка. Всего три слова. Задачка тебе на вечер: убери лишнее! Справишься? – я, молча, отвернулась, не в силах смотреть ему в глаза.

– Зайду к тебе вечером и проверю ответ! – Себастьян резко встал из-за стола, а я продолжила ковырять вилкой шоколадный пирог. Отчего-то сегодня не было аппетита.

Дверь звонко хлопнула, и в столовую вошла домработница со стопкой журналов в руках. Она бросила насмешливый взгляд в мою сторону, после чего положила свежую прессу на журнальный столик и шаркающей походкой удалилась.

Какое-то странное предчувствие заставило меня подняться и подойти к столу. Спустя мгновение до меня дошло, чему она так радовалась…

На обложке верхнего журнала красовалась фотография привлекательной пары: темноволосый мужчина с чуть взъерошенными блестящими волосами широко улыбался, придерживая за талию лучезарную блондинку с маленькой диадемой на голове.

Заголовок гласил:

«Помолвка года: Себастьян Этвуд сделал предложение Камилле Веллингтон!»

Ноги подкосились, и я еле устояла, чтобы не упасть замертво. Эта новость срезала меня на корню…

Моя. Любимая. Игрушка. Мне так хотелось стереть ластиком слово «игрушка», оставив только первые два… Но нет, Себастьян в очередной раз указал на моё место. Наверняка, это он сам распорядился принести в гостиную свежие журналы… Хотел ударить побольнее.

Я ощутила себя жалкой и использованной. Глупой куклой в руках гениального кукловода… Так больно ещё не было никогда. Неужели я на что-то надеялась?! Нет… Но после стольких фантастических ночей, проведенных вместе, увидеть улыбающуюся фотографию своего мучителя в обнимку с другой и сообщением о помолвке было тяжело.

Наверняка, днём он приглашал её обедать, водил на званые ужины и спектакли по вечерам, а ко мне приползал под покровом ночи… А может быть, параллельно спал и с этой неприятнейшей блондинкой, пока я, наивная дура, строила замки из своих пустых иллюзий.

Горло драло от подступающих слёз, хотелось кричать, что есть мочи и переколотить всю посуду. Я резко развернулась, и шумно выдохнула, когда наши взгляды врезались друг в друга…