Стокгольм delete

– Андерс Хенрикссон завтра приступает к реструктуризации акционерного общества «Кунгсборген». Он уже несколько раз встречался с их ведущим юристом. Я рекомендовал тебя, как шефа аудиторской группы.

И что это значит? Это значит – прощай, лето. Скорее всего, решил наказать – нагло проигнорировала курсы в Нью-Йорке. Одно утешение: Йоссан тоже оказалась в числе неудачников. Она называла такие поручения «солнечный удар».

– Я не особенно печалюсь, – сказала она. – Все равно почти все мои планы на отпуск рухнули. Подруги одна за другой завели себе бойфрендов, некоторые даже успели детишек нарожать. А на тебя я даже не надеюсь. Ты у нас – вещь в себе. Кстати, ты сейчас спишь с кем-нибудь?

Эмили невольно улыбнулась.

– Да… поверхностно.

– Поверхностно? – Йоссан прыснула. – А как это? Поделись опытом. Это что-то из «Камасутры»?

– Секс… И все. Я не уверена, что это тот, кто мне нужен.

– О… тогда я, наверное, никогда и ни с кем не спала глубоко.

Теперь прыснула Эмили.

– Во всяком случае, этот твой, в ком ты не уверена, наверняка не кто-то из наших. Не из адвокатов. В этом я уверена.

– Как ты можешь знать?

– Ясно чувствую.

– Ты так уверена в своем чувстве?

Почему-то ей хотелось поговорить о Тедди, и в то же время она бы умерла на месте, если бы Йоссан узнала, с кем она поверхностно спит.

– Уверена или не уверена – неважно. Но я уже сказала – ясно чувствую. Ясно чувствую, что у тебя завелся кто-то, с кем ты можешь не притворяться. Быть самой собой. Расслабиться. Не играть в карьерную даму. Но это твое дело, Пиппа. Может, он и в самом деле не тот, кто тебе нужен.

– А кто мне нужен?

– Идиот.

– А с кем я могу быть самой собой?

– А ты, думаю, и сама этого не знаешь. Но твой нижний звоночек прозвонил. Так что прислушайся. Не сопротивляйся.

Зазвонил рабочий телефон. Из приемной.

– Тебе посылка.

– Можешь посмотреть, что это, Вивека?

Вряд ли еще один букет от Николы.

– Да, конечно. Из прокуратуры. Несколько папок с документами. Какое-то уголовное дело. Думаю, ошибка.

– Наверняка. Положи где-нибудь в сторонке, я потом посмотрю.

Материалы следствия… Как это могло получиться? Почему прокурор Рёлен послала их на адрес бюро? Она никогда и никому не говорила, что работает в «Лейонс». Если и ошибка, то странная.

Ошибка или не ошибка – больше всего ей хотелось схватить эти папки и погрузиться в чтение. Установили ли они личность убитого? Знают ли, что в доме в тот вечер был не кто-нибудь, а давно погибший Матс Эмануэльссон?

56

Странное сборище. Он не встречал этих парней много лет. Слон в посудной лавке. Или точнее – на палубе. Так он себя ощущал. А для остальных: свой парень. Щука в родном пруду. Тут ему и место.

Деян отмечает свое тридцатипятилетие. Флаги на мачту! Приятель заказал катер. Не катер, а целый корабль. Прогулочная яхта. Не такая огромная, как Тедди с Эмили видели в Пальме, но достаточно большая, чтобы выглядеть как случайно севший у причала в Нюбру космический корабль.

«Черная жемчужина» – затейливые надписи на транце и бортах. Огромными псевдоготическими буквами.

Чуть не неделю моросил дождь, а сегодня, как по заказу, выглянуло солнце.

Деян принимал гостей на кормовой палубе. И все время расплывался в улыбке, будто только что выиграл эту посудину в лотерею.

– Она просто чудо… Гидравлические мостки для купания, три скутера. Денек нас ждет – запомните надолго.

Повел показывать яхту – явно ждал от гостей потрясенных возгласов.

– Палуба – черный американский орех, высший класс полировки. Электрогриль «Гаггенау» в баре, в сауну вход с мостков. До чего хороша! Больше тридцати узлов – без напряга. Одна горючка обошлась в двадцать кусков.

Тедди прикинул – прокат этой игрушки еще раз в пять больше.

Но это Деян. Большие бабки – непременная часть обаяния.

Шикарный салон. Шампанское в ведрах со льдом. Подушки с вышитыми звездами, торжественные кожаные диваны – так и хочется запеть «Star-sprangled banner»[98].

Они прошли в рубку. Много знакомых – то и дело возгласы: «О, Тедди!», рукопожатия, похлопывания по спине. Запотевшие бокалы шампанского в руках, гавайские рубахи, футболки с рисунком. Он усмехнулся – все до единого в дорогих солнцезащитных очках. Тоже символ статуса. Алекс, Сафия, Бирра, Денко – люди из прошлого. Но есть и новые лица, помоложе, – в теннисках и бермудских шортах, со свежими татуировками и выпирающими из рукавов стероидными бицепсами.

Тедди не стал надевать шорты. Обычные чинос. В одном из бездонных карманов – «Колд Стил», боевой нож из углеродистой стали. Тедди всегда презирал ножи из нержавейки – их невозможно наточить по-настоящему.

Нож – на всякий случай. Еще ничто не успокоилось. Он по-прежнему менял отели и телефоны, звонил только с надежных номеров. И был начеку: если что-то пойдет не так, он должен защищаться.

Темная, сочная зелень Берцеллиус-парка дышала за причалом как огромное легкое. Под деревьями – мемориальный монумент Рауля Валленберга, похожий на окаменевшие комки вулканической лавы. В мире отца Тедди Рауль Валленберг – самый главный шведский герой всех времен.