Стоит ли об этом?

Больше всего я уважаю «разумный эгоизм» Чернышевского. Ведь он говорил то же, что и Каупервуд: «Мои желания — прежде всего». Чернышевский был против пошлой жертвенности, но он говорил о том, что желания должны быть разумными и не идти в разрез с желаниями других. Но он указывает на идеал, умалчивая о путях его достижения. Как же сделать, чтобы в разрез не шло?

Согласуются ли твои желания с желаниями окружающих тебя мало должно интересовать. Достаточным оправданием тебе является то, что любой имеет право пользоваться тем же принципом. Не может? Его дело.

30.01.81.

Я начинаю чувствовать в себе непреодолимую страсть к игре. Я просто игрок по натуре. И все мои последние остроты на картёжный лад:

«Не бывает только пять тузов в колоде».

«Мелкие ставки — пустая трата времени, а крупные ставки — пустая трата денег».

«Сегодня ты — барон, а завтра ты — Мюнхгаузен».

И изо всей этой картёжной трясины мне вдруг больше всего на свете захотелось увидеть Марину. Той силы страсти уже нет, но ведь вместе с ней исчезли и проклятия. Марина и 2–3 неординарных мысли — вот и всё, что у меня было. Но разве это мало для такой короткой жизни, как моя?

22.03.81.

Карты научили меня относится к жизни по-филосовски. Научили тому, что никогда нельзя дать правильную оценку ни победам, ни поражениям. Как знать, не послужит ли временная удача фундаментом для будущего фиаско, и не подготовят ли неприятности будущее счастье? В жизни всё так переплетено, что любое событие подготовлено целой цепочкой предыдущих. Проследить эту цепочку невозможно, предвидеть — тем более. Пребывая в этом неведении, человек не должен забывать, что ему неизвестен истинный смысл происходящих событий. Выиграешь в лотерею — и останешься нищим, сломаешь руку — и проживёшь вдвое больше, не вовремя почешешь за ухом — и несчастен на всю жизнь.

27.03.81.

Когда я трепался о том, что истина — это шар, я не понимал значения своей мысли. Интересно, удавалось ли кому-нибудь охватить одним взглядом со всех сторон непрозрачный шар, особенно если этот шар — внушительных размеров? Но почему человеку это недоступно? Потому что вечность не может уместиться в преходящем. Земная цивилизация — случайный всплеск во вселенной. И человек, даже самый умный, не имеет ни о чём решительно никакого представления. Самые мудрые это чувствуют. «Я знаю, что ничего не знаю» — это же вопль отчаяния.

Любой незаурядный непредвзятый человек с ясной головой неизбежно приходит к ничему. Логика неизбежно приводит человека к ничему. Нам ничего не понятно и ничего не известно, лишь какие-то бессвязные обрывки. Глаз человеческого разума никогда не станет настолько изощрённым, чтобы небо истины стало для него ясной и единой звездой. Любой честный человек к старости скажет: «А ведь я так ничего и не понял».

Но ведь со всем этим нельзя жить, а род человеческий существует. Поэтому, для того, чтобы жить, нужно лгать. Человек хватается за идею и живёт. В идеях людских нет ничего абсолютно. Но для человека главное прожить так, чтобы получить чувство личного удовлетворения. Для этого он должен твёрдо верить в свою идею и поменьше смотреть на звёзды. Желательно так же завязать узлом несколько тех извилин, которые могут понять то, чего не надо.

Да неужели человеку, у которого в крови считать, что мир существует лишь постольку, поскольку он его воспринимает, будет приятно осознавать, что не только он, но и всё человечество — лишь секунда, случайная прихоть космических сил? Большинство людей не задумываются над этими вопросами именно потому, что если бы задумывались, число самоубийц превысило бы число рождающихся.

Какие бесполезные рассуждения… Но как они начинают одолевать, когда чувствуешь, что ни ты, никто другой ничего не способны понять.

05.04.81.

«Космический пессимизм» — это теория, которая может придти в голову только тому, кто уже перестал что-либо делать и занялся бесплодной рефлексией. Это теория меланхоликов, у которых много свободного времени. Она не заложена в человеке, противоречит его сущности. «Жизнь прекрасна» — вот мысль, которая в каждом от рождения.

Но самое странное то, что уличить «космический пессимизм» в логической неверности невозможно. Каждая мысль до такой степени проста и ясна, что с ней согласится кто угодно. Вместе с тем эту теорию признают не только бесполезнолй, но и вредной. Бесполезной, потому что она ничего не объясняет и не подсказывает, как жить, ибо говорит, что жизнь вообще большая глупость. Вредной, потому что она расшатывает психику, подрывает жизнеспособность и волю.

Эти звёзды так прочно забиты,

И луна расплескалась навек.

На земле, темнотою укрытой,

Для чего ты вообще, человек?

«Людям не нужны такие стихи», — сказал мне Леднёв.

16.04.81.

Я есть как факт. Как камень, как лужа. О камень можно запнуться, лужи приходится обходить. Вот и запинаются, и обходят иногда. Люди просто вынуждены считаться со мной, как с фактом. Но чуть только стоит пошевелиться и ощущаю жизнь. Только шевелюсь очень редко.