Стоит ли любить вампира?

— Мне, — не оглядываясь, в ответ поправила его я, потом замерла около входа в ванную и закончила, бросив на раздражённого вампира взгляд. — Тебе это не нужно. Я вижу это. Я рада, что ты нас нашёл, что мы поговорили, но ты этого не хочешь. А я не хочу, чтобы ты был тут только из «надо», хорошо? Не нужно этих сверх усилий.

Я зашла в ванную, закрывая за собой дверь. Пафосная речь-то какая: не нужно этих сверх усилий. Ну конечно… сама только и мечтаю, чтобы он остался и нянчился со мной, но если посмотреть глубже… я и правда не хочу, чтобы он оставался только потому, что у меня его ребёнок и о нём надо заботиться. Я хотела бы, чтобы это было его искреннее желание быть с нами рядом. Я потёрла глаза, провела рукой по волосам. Не думать об этом. Не сейчас. Ванная была маленькая, с потрескавшимся грязным кафелем и пожелтевшей ванной и раковиной, но в принципе вполне сносно. Я быстро помылась, сменила нижнее белье и вышла из ванной.

Дальше мои сборы были быстрыми, Рэй сидел на кровати молча и не мешал мне. Мы закрыли комнату, я попрощалась и расплатилась с хозяином, и мы вышли во влажный туман города. Дождь прекратился и теперь на улице было влажно и холодно, под кроссовками хлюпала вода, мне приходилось перепрыгивать через лужи, через некоторые, подхватив меняна руки, спокойно переносил Рэй, вызывая толпу мурашек в моем теле и красные щеки от смущения. Каждый раз наблюдая это, он довольно хмыкал и нёс меня всё дольше. Я не сопротивлялась, хитро ухмыляясь в капюшоне толстовки. Когда я в очередной раз мягко коснулась ногами мокрого камня и оправила рюкзак и толстовку, я ухмыльнулась довольному Рэя и быстро рванула вперёд, крикнув ему напоследок:

— Догоняй!

Это было такое ребячество и от этого кружило голову, я была явно не в себе, потому что забыла, что офигевший парень с вытянувшимся лицом, оставшийся позади созерцать мой неловкий бег, — вампир. А они бегают быстрее. Намного. Настолько, что в следующую секунду я врезалась в его грудь и потирая лоб, хмуро глянула на него. Он стоял с приподнятой одной бровью и широкой улыбкой, словно никогда и не сходил с этого места.

Я рванулась в сторону. Но меня подхватили и закружили по воздуху. Мой писк огласил тихую улочку, а потом сменился хохотом. Я хохотала, пока сердце ухало от страха, что меня раскручивают так сильно что кажется сейчас кроссовки слетят с моих ног.

— Хватит…

Я, запыхавшись, прижалась к Рэю, счастливо улыбаясь его футболке, такой же облегающей, как и в первую нашу встречу. Он был тёплым и приятным, а мне хотелось потереться об него как кошке, обнять его, замереть вот так посреди этих холодных улиц с ним в едином теплом комке.

К вокзалу мы шли почти час, учитывая мои дурачества, отвлекающие манёвры типа покушать, погулять, посмотреть, прогуляться туда и сюда, и прочее. В общем, хорошо, что вообще дошли до нужного места. Там были мною куплены билет на поезд на ближайшее время в тот город, на чьё название у меня просто упал взгляд. И вот мы стоим на перроне, вокруг бродят люди, шумят, смеются, разговаривают, а мы с Рэем молчим. Меня, как и всегда, на всех вокзалах обуяло волнение. Сердце стучало, и я нервно сжимала лямки рюкзака, оглядываясь вокруг. Это помогало мне отвлечься от грустных мыслей. Например, что я больше не увижу Рэя. Он стоял рядом с хмурым видом и тоже мочал. Интересно, о чём он думает? Будет ли он скучать по мне?

До поезда оставались какие-то десять минут, я не знала, что сказать, чтобы оборвать эту неловкую и грустную паузу.

— Ну что ты такой печальный? Разрешаю тебе нам высылать открытки на новый год и рождество, только красные с золотым и ещё тонны зайцев. Плюшевых. Жёлтых.

Рэй улыбнулся мне и, хмыкнув, достал руку из кармана плаща, чтобы погладить меня по голове. Такой какой-то совсем отеческий жест… в голове мелькнула хитрая мысль. Я развернулась к вампиру, состроив самую невинную мордашку, на которую была способна, распахнула глаза пошире:

— Рэй… — Он потеряно замер, рассматривая моё лицо, — Мы уже расстались, я знаю… но… я могу тебя поцеловать? Напоследок?

О да, как же я соскучилась по этому огню в глазах, по этим зрачкам, вдруг ставшим такими огромными…

— Да.

Я потянула к нему руки, запуская их под плащ в уютное тепло и обнимая его, прижимаясь теснее, вставая на цыпочки и касаясь своими губами его. В тот же момент я почувствовала, как он сжимает меня нежно в объятиях, приподымает над землёй, жадно целуя мои губы. Мир остановился. Я ничего не слышала и ничего не видела, занятая только этим самым важным делом в моей жизни. Нашим последним поцелуем. Это добавило в поцелуй какую-то горчинку, а ещё отчаянья. Мы целовались в последний раз на перроне, и я вспоминала чьи-то слова, эхом доносящиеся из глубин разума: что на перроне самые искренние поцелуи и признания в любви. Это придавало мне сил, я сама впивалась с силой в его губы, сминая их, прикусывая нижнюю губу.

Под стук пришедшего поезда, Рэй оторвал меня от себя и поставил на землю, его дыхание было сбивчивым, как и моё, а глаза лихорадочно блестели:

— Тебе пора садится.

— Да…