Читаем Стоит ли им жить? полностью

И такой дух подлинной человечности царил в этом собрании, что не было даже намека на обычные среди медиков страхи перед коммунальной медициной. Не успел еще Хэмилл кончить, как вскочил доктор Гэтри. Он сказал, что Медицинское общество штата Пенсильвания от всей души приветствует предложенный Хэмиллом план добровольного объединения врачей для выявления сотен тысяч обездоленных детей. Доктор Вальтер Дональдсон в восторженных выражениях отметил тот факт, что впервые в истории Пенсильвании представляется случай научить пенсильванских отцов и матерей показывать врачам детей до заболевания — систематически, периодически. Таким образом эти счастливые дети — а отныне все дети должны быть счастливыми! — сделаются еще крепче, если они здоровы, и здоровыми, если они стоят на пороге болезни…

Но вот вопрос — кто же будет платить докторам за это массовое медицинское обслуживание? Быть на казенном содержании они не согласны. Но у этих докторов ведь тоже есть жены и дети, которых нужно одевать и кормить. Смешно даже думать, чтобы кто-нибудь из сотен тысяч отцов или матерей забытых ребят был в состоянии платить врачам. Но кто же будет платить? Никто не может платить. Так вот — если выразиться на ирландский манер — можно сказать, что самым поразительным из всего, что случилось на этом почтенном собрании, было именно то, чего не случилось. Ни одному из этих мягкосердечных людей не пришло в голову спросить, почему же нехватает на это денег в нашей богатейшей Пенсильвании? Или поинтересоваться тем, куда эти деньги ушли, если они когда-нибудь были? А если их теперь нет, то почему бы им вновь не появиться при тех громадных запасах продовольствия, одежды, жилищ и лекарств, которые производит Пенсильвания?

Почему никто из этих умных, самоотверженных людей не коснулся коренного, существеннейшего вопроса: как могло случиться, что Пенсильвания, как и вся Америка, не в состоянии покупать то, что она производит?

Они сидели и выслушивали доклады из районов, — из целых районов, почти лишенных молока. Они знали, что молоко является основным продуктом, который требуется для забытых детей. И все же, с каким-то абсолютно непонятным смирением, все они, видимо, соглашались на том, что необходимое количество молока для пенсильванских детей должно находиться в зависимости от наличного количества покупательных средств. Ни один из присутствовавших не встал, чтобы отметить тот очевидный факт, которого даже алчный Шейлок не мог бы опровергнуть…

Что количество средств, необходимых для удовлетворения детей молоком, должно зависеть исключительно от необходимого для этой цели количества молока. А покупательная способность отцов и матерей этих детей должна соответствовать той громадной, искусной, укрепляющей и жизнеспасительной медицинской помощи, которую пенсильванские доктора могут им оказать.

Но, увы! Вместо того, чтобы встать и с негодующим видом этого потребовать, все врачи, сестры и дантисты заявили, что они будут рады осмотреть более миллиона детей из четырехсот пятидесяти тысяч пораженных бедностью пенсильванских семейств совершенно бесплатно.

И они сделают то же самое для тех многочисленных семейств, которые не получают пособия, но слишком горды, чтобы итти к врачам, не имея возможности им уплатить. Все это они сделают совершенно бесплатно.

V
Перейти на страницу:

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука