Стоящие на краю

Они молчали целую минуту, даже больше минуты, и у Дарси что-то умирало внутри. Неужели отец за ней шпионит? Неужели он воспротивится свадьбе?! Она всё равно выйдет за Кирилла, но как же не хочется разрываться между двумя любимыми мужчинами!

Прижав ладонь к груди, она потерянно смотрела на отца. Она и раньше ловила в его взгляде неукротимую бурю, но сейчас эта буря была связана с ней. Напрямую.

Дарси любит отца, но при этом не забывает, кто он и на что способен.

– Ты не прошла в полуфинал конкурса, – наконец сказал отец, и Дарси отпустило так внезапно, что на глазах выступили слёзы. Папа расстроился из-за конкурса, а она успела надумать конец света!

– Ты у меня очень грозный! – смеясь от облегчения, она обняла отца за шею.

– Ты расстроилась из-за проигрыша?

– Не очень. Это был странный вечер, и я плохо выступила.

– Если позволишь, я вмешаюсь. Жюри откроет дополнительное место в полуфинале…

– Нет, пап, зачем мне такой выигрыш? Я хочу сама. – Отец недовольно поджал губы, и Дарси улыбнулась. Он терпеть не может, когда её что-то расстраивает. – Хорошо, что ты не пришёл на выступление. – Заметив ухмылку отца, Дарси изумлённо ахнула. – Ты там был?

– Извини, детка, но я не мог пропустить такое важное событие. Не злись, ведь я спрятался, чтобы тебе не мешать. Ты действительно была не в лучшей форме. В следующий раз победа будет твоей.

– Поверить не могу, что ты там был! – Дарси растроганно хлюпнула носом. – Плевать на конкурс, я тебя обожаю!

– Это хорошо, – улыбнулся отец. – Что тебя отвлекло во время выступления? Ты выглядела подавленной, и голос был как чужой. Ты же обычно не волнуешься?

– Кирилл поругался с братом, и меня это расстроило.

– С Демьяном?

– Да. Кирилл его защищает, всё ему прощает, а тот ведёт себя как последний засранец.

– Почему его прозвали Демоном?

– За плохой характер. А ты откуда об этом знаешь?

– Вокруг наследства Ерёминых поднялось много шума.

– Демьян не в восторге от наследства, и, говорят, у них финансовые проблемы, но он отказывается обсуждать это с Кирюшей.

Отец сцепил руки в замок. От его изучающего взгляда Дарси стало не по себе. Она помешала кофе, чтобы хоть чем-то разбавить тишину.

– Каково твоё мнение о Демьяне? – Отец прищурился. Густые брови сошлись на переносице.

– Я стараюсь о нём не думать, иначе начинаю злиться.

– Мне интересно, что он за человек. – Отец сделал глоток обжигающего кофе. Не морщась.

– Он эгоист и кичится этим, словно ему нравится казаться хуже, чем есть.

– Что ещё?

– Геннадий Ерёмин отказался жениться на матери Демьяна и долго не признавал сына. Говорят, она изменяла ему, а он вымещал злобу на мальчике. Поэтому у Демьяна плохие ассоциации с родным городом, и после возвращения его характер только ухудшился.

– Ещё!

– Пап, зачем тебе это? Я видела Демьяна всего пару раз. Он сохраняет дистанцию, никому не доверяет. Задирает окружающих. Но… мне кажется, он больше лает, чем кусается.

Отец хмыкнул.

– А внешне?

– Он спортсмен, – проворчала Дарси. Хвалить Демьяна не хотелось.

– Хорош собой? – отец усмехнулся.

– Только если в примитивном смысле, для неразборчивых женщин.

Теперь уже отец откровенно смеялся в голос.

– Хорошо, что ты у меня разборчивая! – Заметив, что Дарси приготовилась выдать гневную тираду, он сменил тему. – Вкусненькое есть?

Отец сладкоежка, поэтому Дарси покупает к его приходу ассортимент печенья. Он придирчиво рассмотрел предложенное, выбирал тщательно, как акции на биржевом рынке. Взял имбирное печенье и откусил маленький кусочек.

– Пап, у меня новость!

– М-м-м… – Прикрыв глаза, он позволил печенью растаять на языке. – Весьма неплохо! – похвалил, откусывая снова. – Что у тебя, дорогая?

– Я люблю Кирилла.

Отец задумался, даже прекратил жевать на пару секунд, словно не мог вспомнить, кто такой Кирилл. Потом кивнул и положил недоеденное печенье на блюдце.

Это было первым испытанием, и отец прошёл его на «ура». Когда в пятнадцать лет Дарси сказала, что любит одноклассника, отец чуть не разнёс квартиру. В этот раз он даже не повёл бровью. Взял с тарелочки шоколадное печенье, разломил пополам и посмотрел на начинку.

– Кириллу очень повезло, – сказал с полуулыбкой, адресованной то ли Дарси, то ли вишнёвому варенью.

– Он сделал мне предложение.

Отец надкусил печенье и, поморщившись, положил его на блюдце.

– Начинка слишком приторная. – Сделав большой глоток кофе, он принялся изучать этикетку на пачке печенья.

– Я согласилась выйти за него замуж.

Отец перевёл на Дарси задумчивый взгляд. Никто не угадает его возраст, и это из-за глаз. Они живые, яркие, как у ребёнка.

– Ты слишком молодая! – Он тщательно вытер руки салфеткой, избавляясь от крошек.

– Мне двадцать три! – Дарси приготовилась к битве за свою независимость. К очень сложной битве, потому что отвоёвывать свободу у того, кто тебя любит и кого ты любишь всей душой, больно и трудно. Да, ей двадцать три, и она давно уже «вылетела из гнезда», но…

Нет, не вылетела. Они с отцом построили такое гнездо, из которого не вылетают никогда. Их связь замешана на одиночестве, потере, боли и безмерной любви.

– Мы поженимся в августе.