Читаем Стой, а то моя жена будет стрелять! полностью

Кошмар какой! Вот что этой женщине сказать такого, чтобы она…

— Ника, знаешь, правду говорят, что вы женщины можете сделать из ничего три вещи. Это салат, шляпку и скандал.

— Ладно, Лёня, извини. Тогда ляг ко мне.

— В смысле?

— В прямом, не тормози. Я пододвинусь. — Она чуть сместилась. — Давай, полежи со мной. Просто полежим. Я так по тебе соскучилась. Халат только свой сними.

Вздохнув, снял халат. Аккуратно примостился на её койке, морщась.

— Чего морщишься?

— Рёбра.

— Бедненький мой.

Кое как с ней устроились. Она положила мне голову на плечо. Я обнял её одной рукой. Так и лежали.

Вдруг открылась дверь в палату и к нам зашли моя будущая тёща, врач и Никин начальник. Пришли с пакетами. Увидев нас, замерли. Ника в досаде закатила глаза. Первым в себя пришёл врач.

— Так, Князев, а Вы что тут делаете? Да ещё вот так? Вы с ума сошли? — Я попытался встать, но Ника вцепилась в меня.

— Мы просто лежим! И всё. Ничего такого. А мне надо!

— Что значит Вам надо, сударыня? — Врач был шокирован. Варвара Фёдоровна укоризненно покачала головой. Шеф Вероники усмехнулся.

— Молодые люди, — обратилась к нам прокурор города, — вы что потерпеть не можете? Вы же оба еле живые и туда же, в койку друг к дружке!

— Мама, мы просто с Лёней лежим. Не вижу ничего криминального. Всё прилично. На Леониде даже штаны больничные. Я может подпитываюсь от него. Это способствует моему выздоровлению. Мы же не голые, в конце концов! Это я его попросила лечь ко мне.

— Всё же Леониду нужно встать. Это не прилично, вот так лежать в присутствии других людей. — Сказала Варвара Фёдоровна, вопросительно глядя на меня. Пришлось встать. Не знаю, заметили ли они моё напряжение в определённой части тела, но если и заметили, то сделали вид, что всё в порядке. Я быстро накинул халат.

— Лёня останься. — Проговорила Ника и протянула ко мне руку. Я взял её ладошку в свою. Так и сидел рядом с ней. Варвара Фёдоровна смотрела на нас чуть улыбаясь.

— Вы что побыть друг без дружки не можете? Так и будете всю жизнь друг друга за руки держать?

— Не можем! — Ответила Вероника. — Мы всегда будем вместе, пока смерть не разлучит нас.

— Серьёзная заявка. — Прокомментировал шеф Вероники. Варвара Фёдоровна кивнула. Глядя на нас проговорила:

— Господи, это же надо же было сойтись этим двум… — она замолчала, словно подбирая слова.

— Каким двоим, мама? Хочешь сказать убогим? — будущая тёща и полицейский чин засмеялись.

— Что-то в этом роде, Вероничка. Без обиды. Но может это и сделает ваш союз очень крепким! Дай бог. — Ответил за Варвару Фёдоровну полковник.

Ника не отпускала мою руку до того момента, пока мама-прокурор и полицейский чин не отвалили по своим делам. Поэтому мне всё время, пока они общались с моей невестой, пришлось сидеть рядом и делать морду кирпичом. Когда дверь больничной палаты за ними закрылась, Вероника вздохнула облегчённо. Поглядев на меня, улыбнулась.

— Слава богу они ушли. Лёнечка, помоги мне встать. — Безапелляционно заявила она.

— Тебе нельзя.

— Забей.

— Нет, Ника.

— Да, Лёня. Мне очень надо.

— Зачем и куда?

— В туалет, поссать! Ты удовлетворён?

— Вот скажи мне, ну почему ты стараешься выглядеть вульгарной? Ты же не такая.

— Извини. Мне надо в туалет, сделать пи-пи.

— А как раньше ты обходилась? Тут утка есть.

— Ты что издеваешься? Помоги мне встать. Или я сама встану!

Делать нечего. Ника упертая как баран. Помог ей принять вертикальное положение. Главное, чтобы она не напрягалась.

— Надеюсь ты не в этой своей ночнушке пойдёшь?

— А что такое? Чем она тебе не нравится?

— Она тебе еле зад прикрывает! Совесть имей! Ты бы ещё голышом попёрла. Тем более на тебе нет нижнего белья.

— А мне стесняться нечего. Ноги у меня прямые, длинные и не кривые, и не волосатые… Ладно, Лёнь, я пошутила. Вон халат на вешалке висит и тапочки там же на полу.

Притащил. Тапочки сам одел ей, стоя на коленях. Потом одел на неё халат. Поддерживая её аккуратно побрели с ней в коридор. Ника держась за меня, хихикнула.

— Ты чего?

— Прикольно, Лёнь. Мы и правда с тобой, как мама сказала, два убогих. В зеркало посмотри!

Я глянул. Мда… Вид, точно, был довольно комичным. Оба рассмеялись…

Три месяца спустя…

Я стоял в тёмном костюме, в белой рубашке с чёрной бабочкой. Поправил на переносице очки. Тут же стояла моя мама. С ней рядом её новый муж, Николай. Они месяц назад по тихому зарегистрировали брак. Были только очень близкие. Мама окончательно перебралась к нему жить. Квартира осталась в моём полном распоряжении. Вернее в нашем с Вероникой. Так же недалеко был мой отец со своей женой Жанной. Тут же были и моя будущая тёща, оба её сына, невестка, а так же ещё куча родственников и знакомых, что с моей стороны, что со стороны Ники. Да, мы все находились в ЗАГСе. У нас с Никой сегодня регистрация. И я всё же уговорил её на торжественную, со свадебным платьем… Дьявольщина! Все были в сборе за одним исключением — не было невесты. Я посмотрел на наручные часы. До регистрации оставалось 10 минут. Варвара Фёдоровна спросила меня:

— Леонид, а где твоя невеста?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Коммунисты
Коммунисты

Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его.Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона. Развитие сюжета строго документировано реальными историческими событиями, вплоть до действий отдельных воинских частей. Роман о прошлом, но устремленный в будущее. В «Коммунистах» Арагон подтверждает справедливость своего убеждения в необходимости вторжения художника в жизнь, в необходимости показать судьбу героев как большую общенародную судьбу.За годы, прошедшие с момента издания книги, изменились многие правила русского языка. При оформлении fb2-файла максимально сохранены оригинальные орфография и стиль книги. Исправлены только явные опечатки.

Луи Арагон

Роман, повесть
~А (Алая буква)
~А (Алая буква)

Ему тридцать шесть, он успешный хирург, у него золотые руки, репутация, уважение, свободная личная жизнь и, на первый взгляд, он ничем не связан. Единственный минус — он ненавидит телевидение, журналистов, вообще все, что связано с этой профессией, и избегает публичности. И мало кто знает, что у него есть то, что он стремится скрыть.  Ей двадцать семь, она работает в «Останкино», без пяти минут замужем и она — ведущая популярного ток-шоу. У нее много плюсов: внешность, характер, увлеченность своей профессией. Единственный минус: она костьми ляжет, чтобы он пришёл к ней на передачу. И никто не знает, что причина вовсе не в ее желании строить карьеру — у нее есть тайна, которую может спасти только он.  Это часть 1 книги (выходит к изданию в декабре 2017). Часть 2 (окончание романа) выйдет в январе 2018 года. 

Юлия Ковалькова

Роман, повесть
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман