Сто Великих Пророков и Вероучителей

Как раз в это время имя преподобного Максима сделалось широко известным среди защитников православной веры. Еще в 633 г. — сразу после появления «Девяти членов» Кира — он отъехал из охваченного ересью Константинополя, некоторое время пробыл на Крите, затем перебрался в Египет и, наконец, оказался в Карфагене, где жил в 640–646 гг. Тут он стал признанным главой всего православного движения. По свидетельству его жития, все население не только Африки, но и близлежащих островов «почитали Максима, как своего наставника и вождя». Он много путешествовал по стране, вступал в сношения с епископами и вел обширную переписку. В его трудах православное учение о «двух волениях» Христа получило свое классическое изложение. Монофелитство подняло новый для христианской церкви догматический вопрос — вопрос о человеческой воле и ее соотношении с волей божественной. Эта проблема еще никогда не ставилась богословием с такой определенностью, и готового решения ее не было. Вся полемика Максима с монофелитами сводилась, строго говоря, к разъяснению, что воля есть необходимый элемент человеческой природы, что без воли и свободы человеческая природа будет неподлинна и неполна. Его богословскую систему легче всего понять, исходя из идеи откровения, с которым он связывал творение мира. Миротворчество, по Максиму, процесс длительный, имеющий протяженность как во времени, так и в пространстве. Бог Слово совершенствует, преображает мир, постепенно проявляя Себя в нем. Сначала возникает мир духовный и ангельский. Потом приходит очередь мира физического, который есть, таким образом, закономерное продолжение духовного, как духовный — продолжение божественного. При таком понимании миротворения, четких границ между божественным и духовным, духовным и материальным нет и не может быть. Максим писал, что вещественный мир есть некое таинственное «уплотнение», «сгущение» духовного мира. Поэтому все тварное в своих глубинах духовно Чувственный мир это не преходящий призрак духовного, не распад и не умаление бытия. Напротив, он отражает его истинную полноту и цельность. Само разделение на «материальное» и «духовное» в известной мере условно, так как в своей сущности мир един и один. «Ибо весь умопостигаемый мир таинственно и символически отображается в чувственном. И чувственный мир своими основаниями всецело содержится в умопостигаемом». Смыкание духовного и материального миров с наибольшей полнотой произошло в человеке. Принадлежа в равной мере им обоим, человек являет собой символ всего сотворенного космоса, и в то же время он есть образ Божий. В нем таинственно сосредоточены все энергии, открывающиеся в мире, как материальные, так и божественные. Цель и назначение человека в том, чтобы обнять в своем сознании все планы бытия и через себя соединить их с Богом. Мир достигнет совершенства только тогда, когда Бог будет во всем, и все станет причастно Ему, для чего Бог Слово должен восприять всю полноту тварного естества. Это изначально задуманное соединение, это восприятие должно было совершиться в чуде Боговоплощения, вочеловечивания Бога. Господь для того и открывается миру в своем откровении (созидает его), чтобы стать под конец человеком и через осуществление подлинной согласованности космических сил обратить весь мир в целостный и единый организм. Так что по самому устроению своему человек призван был к обожению, именно в нем через Воплощенное Слово должно было совершиться освящение и обожение всего сотворенного.

Но эта цель не была достигнута сразу. Грехопадением Адама была разорвана цепь бытия — в мир вошла смерть, разделяющая и разлагающая. Однако этим не был изменен план и строй мира. Грехопадение не внесло значительных корректив в извечный замысел Божий. Неосуществленный через творчество первого человека, он разрешается божественной силой в Христе, Который есть новый Адам и воплощение Слова. В явлении Христа Бог стал человеком — вочеловечился через свое человеколюбие, а человек стал Богом — обожился по своему боголюбию.

Поэтому в Христе сочетается полнота божественного и полнота сотворенного. В Нем завершается нисхождение Бога в мир, начатое творением, после чего возникает возможность для обратного движения: Он есть как бы начало и конец всего миростроительства — середина и сосредоточие всех веков и всяческого бытия.