Сто тысяч добрых дел. Рассказы

Потом появилась Яна. Молодая учительница русского и литературы. Местная школа, переполненная педагогами в почтенном возрасте, встретила девушку с распростёртыми руками. Поскольку делать в городе было совершенно нечего, Яна почти сразу оказалась в литературном кружке. К тому же, оказалось, что и она не чужда творчеству. Как и полагается в приличном обществе, её представили приме. Та колким взглядом внимательно рассмотрела новенькую с головы до ног.

– Не слишком ли много авторов у нас развелось в последнее время? Что, Вы вот так, в джинсах и в школу ходите?

Яна в ответ улыбнулась.

– Несерьёзная какая-то. Вертихвостка, – повернувшись к председателю заключила злючка, нисколько не стесняясь присутствия объекта её замечания.

– Кто она такая? – поинтересовалась как-то Яна у председателя.

– Постоянный участник нашего кружка.

– А почему ведёт себя вызывающе? Не только по отношению ко мне – я видела, как она с другими. Даже с вами держится предельно высокомерно. Она действительно талантлива?

– Нет… Думаю, что нет.

– Хотя, даже талантливым людям непозволительно такое. Тогда в чём же дело?

– На это есть причина. Я просил бы вас не относиться к происходящему в кружке столь категорично. Люди у нас разные. Мы должны проявлять терпимость.

– Даже в этом случае?

– И не только в этом.

– Но поведение этой особы может отпугнуть людей от занятия литературой.

– Поверьте, её все здесь знают… Впрочем, может не все догадываются…, но это не имеет значения. А потом, что вы хотите? Посещать клуб – дело добровольное.

Спустя неделю собрались на очередное заседание.

Решили послушать новенькую. Яна вышла на импровизированную сцену и принялась декламировать свои чувственные лирические стихотворения. Цепляло. Кто-то одобрительно кивал, а гардеробщица, не сдержавшись, заметила, что с ней случалось подобное и что все мужики – негодяи… Вежливо аплодировали. Лишь со стороны злючки не раздалось ни одного хлопка. Председатель предложил обсудить услышанное в виде дружеских пожеланий и советов. Все посмотрели в сторону примы.

– Что тут обсуждать? Детский лепет или наше потерянное время?

Злючка демонстративно махнула рукой. Остальные слушатели, украдкой поглядывая на приму, высказали робкое удовлетворение и дали автору несколько малопонятных пожеланий.

– Бездарная девица! – напоследок процедила сквозь зубы прима…

3.

– У Вас, Яночка, очень достойные стихи, – приободрил председатель, когда остальные участники кружка разошлись по домам. – Конечно, придраться есть к чему, но все же, очень недурственно. Обязательно приходите ещё.

– Чтобы услышать новую порцию хамства?

– Не преувеличивайте. Городок маленький. Мы все друг друга знаем. И что такое наш кружок: не больше десятка человек?

– Вы её оправдываете?

– Когда-то здесь работал клуб, а сейчас и молодёжи не осталось. Все разъехались. Оглядитесь вокруг. Пустота. Все развлечения – сплетни, пьяные драки… Грязно… Люди злые…

– Так тем более, мы должны сохранять…

– Тем более, мы не должны ломать последнее, какой бы шаткой ни была конструкция. Эта женщина читает хорошие стихи. Кто-то, при всем её скверном характере, приходит послушать. Её считают талантливой. Даже мэр как-то у меня интересовался.

– Всё равно, я не согласна.

– Что я могу сказать? Наш кружок – общественная организация. Дело добровольное. Но, всё же, я Вас прошу…

После этого Яна пропустила несколько заседаний и вот, наконец, снова появилась.

– Я очень рад, что вы решились, – доброжелательно встретил девушку председатель. – А у нас небывалый аншлаг. Полная комната зрителей! Это в нашем захолустье! Здесь даже мэр.

– Сегодня наша прима порадует зрителей своими стихами! – уточнил «спортивный летописец».

– Да, мы все предвкушаем! – подтвердил экс-руководитель драмкружка.

Злючка, напомаженная и нарядная, уверенно вступила на подиум. Бусы яркими звёздами блистали на её чёрной мохеровой кофте. Артистично вытянула руку с листками бумаги. Читала немного, но вдохновенно: про заснеженные горы, альпийские луга и бабочек… В театральных способностях женщине было трудно отказать.

Началось обсуждение. Баснописец выражал восхищение, а спортивный комментатор предложил выдвинуть автора на государственную премию. Прима держалась строго, изображала безразличие к славе, и всё же глаза, горящие под стать бусам, всё выдавали. В эти мгновения женщина пребывала на альпийских лугах от счастья. Хорошие слова прозвучали о её творчестве и со стороны гардеробщицы из администрации, а самая юная участница кружка попросила у поэтессы автограф. На библиотечном экземпляре журнала «Литературная столица» с чужими авторами. Мэр заявил, что, хотя ничего не понимает в поэзии, но и его пробрало до костей.

– Представляете, а я тоже люблю раннего Набокова! – неожиданно вступила в обсуждение Яна. – Его поэтическое творчество, вообще-то, мало известно. Вы же не свои, а набоковские стихи читали?

Негромкий голос молодой учительницы погрузил собравшихся в кладбищенскую тишину. Молчание длилось несколько минут. Прима глотала воздух.

– Как же так? – обратился мэр не то к Яне, не то к обманщице, а может, к председателю.