Сто семидесятая

Взгляду открылся небольшой узел — запасная панель контроля охладительных систем на случай, если основная выйдет из строя или будет физически уничтожена. Её мы осматривали и обсуждали круг назад, а в этот круг должны были разобраться с двумя дублёрами, расположенными в диаметрально противоположных частях.

Первая панель находилась недалеко от главного входа в отсек, и когда со стороны трансферов послышался шум, мы, недовольные тем, что нас отвлекают, уставились в направлении, откуда неслись десятки Синих.

Я едва успела отметить фасон формы парней с нижних палуб, как внимание привлекло то, что было у них в руках… вернее те, кого они спешили доставить в Оздоравливающую.

Маленькие хрупкие тела, затянутые в синие костюмчики, безжизненно свешивались вниз, болтая руками и ногами. Не сразу я заметила тёмные разводы на одежде, растекавшиеся грязными масляными пятнами вдоль тел. Но вот ярко-красный отчётливо смазал лбы и руки детей, чьи тела проносили мимо.

Один из Синих пробегал так близко, что мне удалось разглядеть лицо ребёнка на его руках. У мальчика был почти оторван нос. Жалкий обрубок торчал кверху, заставляя сердце в груди замереть.

А Синие меж тем заполонили собой всё пространство вокруг. Они всё прибывали и прибывали, выпускаемые панелью трансфера снова и снова. Все спешили к капсулам, стараясь доставить ношу и погрузить её в блок, пока ещё было время.

— Чего стали! — гаркнул на нас ин Герм. — Помогайте, чем сможете!

Мы словно отмерли и бросились в разные стороны.

Я продвигалась вглубь огромной площадки, где в радиусе двух вытянутых рук ровными рядами располагались Оздоравливающие капсулы. Одна из таких не единожды восстанавливала моё тело. Многие из них уже были задействованы и, судя по зелёному свечению показателей, с некоторыми детьми было всё в порядке. Туда, где горел красный и раздавался прерывистый сигнал тревоги, я старалась не смотреть.

— Помогите, помогите! — кричал один из Синих, загнанно оглядываясь вокруг, но все были слишком заняты и никого свободного не оказалось поблизости.

— Что случилось?

Синий был настолько встревожен, что даже не обратил внимания на мой белый костюм.

— Я-я не знаю, как это работает. Я отвечаю за запасы топлива, я не знаю, как включить капсулу. Пожалуйста! — он умоляюще смотрел на меня.

На плоской поверхности лежал мальчик в синем, окровавленная голова завалилась набок. Не разбираясь, дышит ли он или нет, я уставилась на оранжевые строчки табло, сообщавшие, что камера деактивирована. Судя по всему ею недавно пользовались и аккумулятору следовало завершить подзарядку. Но времени не было.

Каждая капсула имела аварийный блок питания, активируемый по команде. Я задала несколько команд, подтвердила наличие чрезвычайной ситуации и через кун крышка начала опускаться. Показатели заскользили по панелям — мы успели.

— Здоровья тебе, — не глядя на меня, отреагировал Синий, в глазах которого светилось облегчение. Он позволил себе отдых на ещё несколько недолгих кунов, а затем кинулся обратно.

— Ты куда?

— Там ещё много детей, — бросил он, не оборачиваясь.

Пробираться стало сложнее. Синие с детьми на руках были везде. Некоторые застыли у одних камер, не находя поблизости свободного места.

— Вон там есть одна! — крикнула я, указывая в сторону небольшого пустого островка. Один из Синих тут же кинулся в указанном направлении.

Тела некоторых детей убирали из камер — увы, даже продвинутые технологии оказались не всесильны…

Рядом я заметила другого Синего, нервно шептавшего себе под нос и бьющего по табло пальцем.

— Давай же, — достигло слуха, когда я была уже совсем рядом.

— В чём дело?

— Не понимаю. Пишет: «Физическая акценуация». Я пытаюсь выбрать другой режим, но ничего не происходит. Что это вообще значит?! — кипятился он, бросая взгляды на бледного мальчика в синем.

«Акценуация», — задумалась я, стараясь припомнить термин.

— Вытаскивай!

— Что?

— Вытаскивай его оттуда.

— С ума сошла, Хранящая. Он и так был еле живой, когда я его сюда клал.

Оттолкнув растерянного Синего в сторону, я мигом заставила крышку откинуться.

Мальчик лет восьми едва дышал. Я с силой порвала на нем курточку и исподнюю майку. Мертвенно бледная кожа была без единого изъяна. Кроме…

— Что за… — не смог договорить Синий, так же как и я уставившись на длинную багровую полосу, идущую вдоль левого бока.

— Пинцет есть?

Синий словно застыл. Грубо толкнув его в плечо, я повторила вопрос.

— Есть, — не глядя извлёк он небольшие щипцы из кармана.

Тут же перехватив инструмент, я воткнула края под кожу, заставив малыша завыть.

— С ума сошла!

— Заткнись!

Ухватив край неизвестного предмета покрепче, я потащила его на себя. Кровь хлынула следом. Большая, с половину ладони величиной металлическая пластина показалась наружу. Отбросив её в сторону, я снова нажала табло. Камера ровно загудела и малыш, выдохнув, успокоился.