Сто новых стихотворений

Толкает месяц.

На серых скалах луч повис.

Мелькнёт — и нету.

— Остановись! Остановись! –

Кричу я свету.

— Ещё побудь! Ещё побудь!

Хотя б немного.—

Не хочет в темень повернуть

Моя дорога.

Я так люблю, когда светло,

Когда я вижу,

Как босиком бежит тепло

По травам рыжим.

Как осыпают камни с круч

Цветные крошки.

И как цветы, поймавши луч,

Стучат в ладошки.

Но мне милей, но мне милей

Всего на свете —

Всегда глядеть в глаза людей

При чистом свете.

Уже последний луч повис.

Мелькнёт — и нету.

— Остановись! Остановись! —

Кричу я свету.

32

ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ

Небо было рыхлым. И огромным.

Переулок - маленьким и тёмным.

Упираясь в небо головой,

Человек стоял на мостовой.

Ночь катила чёрные шары

Через все проходы и дворы.

Перед фонарём, рябым от лени,

Становились тени на колени.

И стояли так, чуть-чуть качаясь,

Никогда друг с другом не встречаясь.

Человек шагнул среди дороги,

Расставляя медленные ноги.

Постоял. И, шаркая булыжно,

Сделал шаг. И замер неподвижно.

И опять шагнул. И покачнулся.

Будто от беспамятства очнулся.

Глухо вскрикнул. Как перед концом.

И упал.

На камни.

Вниз лицом.

Он упал – а тишина стояла.

Дождь повис над бездною квартала.

Полночь шла. Потом остановилась.

Молча

над упавшим

наклонилась.

А в пяти шагах от перекрёстка

Глаз мой видит девочку-подростка.

Рыжие косички на ветру.

Дождь ведёт с ней зябкую игру.

- Маленькая, что тебе здесь надо?

Спать пора. Зачем ты здесь одна?

Каменная чёрная ограда.

Скользкая холодная стена.

– Я бы рада спать, да дверь закрыта.

– Постучись!

– А мне не отопрут.

Мамы нет. Она в земле зарыта.

А отец в грязи лежит вот тут.

Рваная топорщится юбчонка.

Плачет неутешная девчонка.

У холодных стен, среди квартала,

Сколько раз вот так она стояла?!

Сколько раз у сбитого крыльца

Поджидала пьяного отца?!

Оттого и плачет. Тонко-тонко.

Тени жмутся к тёмному двору.

И плывёт вдоль улицы девчонка,

Будто мокрый парус на ветру....

33

МОЙ ЛЕС

Живу в лесу.

Молюсь колесу.

В грибное лукошко

Кладу росу.

Витая стёжка

Бежит сторожко.

Под синей осинкой

Сидит сторожка.

А у осинки —

В глазах косинки.

На тонких ветках

Висят ворсинки.

Артелью белки

Ведут побелки.

Бегут берёзы

Играть в горелки.

Лесные палаты

Чуть сыроваты.

Ползут сквозь чащу

Корней раскаты.

На все усадьбы

Синичьи свадьбы.

Ах, тем синицам

Меня позвать бы.

Лось без опаски

Идёт сквозь краски.

...Мои цветные

Лесные сказки.

34

РАКОВИНКА

Сосны кривоколенные.

Корни, как серый жгут.

Маленькие вселенные

В раковинах живут.

Молча на берег лягте-ка.

Голову в тишь. И в зной.

Видите — тут галактика,

Выброшенная волной.

Кто этим чудом ведает?

Где тот колдун живёт?

Вечность со мной беседует.

Время меня зовёт.

Предок... В камнях опушка.

Мамонты. Хруст клыков.

Раковина. Ракушка.

Голос седых веков.

Голос гудит негромко...

Голос в железо бьёт.

Слышу своих потомков

На семь веков вперёд.

Как ты щедра безмерно,

Раковинка в резьбе...

Вот отчего, наверно,

Жемчуг живёт в тебе.

35

ВЫСОЧЕСТВО

Я к горе обращаюсь:

— Ваше высочество!

Вы облачной свитой окружены.

Вам очень, наверно, побегать хочется,

А вы неподвижно стоять должны.

За весь ваш век — хоть одно движенье.

Хоть скрыться б куда-нибудь. На денёк.

Пойти бы с дорогою на сближенье.

Зайти к соседке на огонёк.

Вы не зайдёте — другие попросятся.

Он ведь не дремлет, коварный Кавказ.

Чего ж вы стоите? А белки носятся.

Они, наверно, счастливей вас.

Что им до царственного стоянья.

До неподвижности в тысячу лет.

У каждого есть свои расстоянья,

Дороги свои. А у вас их нет.

И хоть вы царите, ваше высочество,

И свитою облачной окружены,

Я знаю — вам очень побегать хочется,

А вы всё время стоять должны.

И я, питающий к вам уваженье,

Говорю вам, не поднимаясь с колен:

«Ваше высочество! Только движенье!

Всё остальное — тщета и тлен!»

36

ПРИНЦЕССЫ

Ах, стебелёк усатый.

Ах, смуглые следы.

Ах, полдень полосатый

От камня и воды.

И дымка. Дымка. Дымка.

И берег гнёт волну.

И рыба-невидимка

Глотает глубину.

Дороги в глубь отлоги.

А там, на самом дне,

Живут морские боги

В соборной тишине.

Хвосты акул — как вазы.

Кораллов красный лес.

Здесь ночью водолазы

Крадут морских принцесс.

Крадут? А может, сами

Они бегут в грехи,

Чтоб влажными басами

Их звали женихи.

А вечер чист и звонок,

Купает мир в воде,

И каждой из девчонок

Он дарит по звезде.

37

ЦЕПЬ

В мире нет беспричинных явлений.

Ухватилось звено за звено.

Слепнет гений от ярких прозрений.

У морей обнажается дно.

Всё имеет конец и начало.

Мир велик. На свету и во мгле.

Всё, что билось во мне и кричало,

Снова отдано будет земле.

Принимаю. Всем сердцем приемлю.

Так забавно и радостно мне

Поворачивать грешную землю

Утром к солнцу, а ночью к луне.

Это вечно. От прадедов к внукам.

И недаром во все времена

Встречи помнятся нам по разлукам,

А по вещим словам — письмена.

38

СКРОМНИЦА

Ты скромница. И это мне запомнится.

Ты так скромна. Ты так была скромна.

Как будто ты библейская паломница.

А может быть, всевышняя жена.

Всевышняя... Всех выше ты. Я верую.

Но не в библейском смысле. А в земном.

Ты скромница... Но эту тучу серую

Не ты ли вдруг поставила вверх дном?!

И начал свет разбрызгиваться яростно.

И хлынул неба ливень голубой.

Вот почему так солнечно, так радостно,

Так хорошо мне, скромница, с тобой.

39