Сто лет после нас

Пообедав принесённым, они уселись на бревно, лицом туда, откуда пришли. Солнце светило им в спину, приятно согревая, и ярко освещая раскинувшийся перед ними вид. А там, словно дно чаши, лежала громадная долина, на другом краю которой стояли такие же синие стены из скалистых высоких гор. По долине протекала река: где-то компактно, одним руслом, с чётко очерченными берегами, а где-то растекаясь в несколько проток с островами и мелями, с косами и перекатами. Русло реки, как и вся долина, было обрамлено изумрудными сосновыми лесами, пёстрыми берегами, с редкими уже пятнами снега и начинающими зеленеть прогалинами, на склонах холмов, обращённых к югу.

Ион сидел на отполированном бревне и смотрел на представшую перед ними красоту. Он поймал себя на мысли: ничего красивее этого он не видел в своей жизни.

Словно угадав мысль, Дед изрёк:

– Красота – проявленная форма Любви Творца к нам! Ни ко всем – не все её видят, хоть глаза есть у всех… или почти у всех. Чтобы увидеть красоту, одних глаз мало – нужна ещё Душа. Это ведь она, голубушка наша, различает присутствие Дара Божьего – красоты! Вот и выходит: тем, у кого Душа не спит и самим пользователем не искалечена – Бог дарит радость! Огромную светлую радость – от созерцания красоты и осознания своей причастности к Замыслу Его! А это и есть проявление Его Любви!

Высказав мысль, Дед оборотился в сторону Иона, верно желая увидеть его реакцию. И заулыбался, Ион, приоткрыв рот, не мигая уставился на него! Казалось, что он крайне удивлён, как будто разглядел незамеченное раньше чудо, а разглядев, теперь решал какую-то задачу. Но вот, выражение изумления покинуло его лицо, и он родил-сформулировал вопрос, что так тщательно обдумывал:

– Любовь-любовь – это слово так часто используют в фильмах, когда люди просто занимаются сексом, или когда предлагают секс за деньги. Это же слово применяют, когда объясняются в любви, чтобы соединить свои судьбы, и его же используют, когда объявляют, что им нравится та или иная еда, тот или иной вид времяпрепровождения, та или иная местность, город. Да, много чего! Как универсально это понятие «любовь»! Может, я что-то путаю? Или и вправду, столько разного возможно вместить в одно лишь слово?!

– Да, друг мой, это так!..

Язык наш скуден, бледен, сер в сравненье с обстоятельствами мира, с оттенком ситуации иль вкуса! А многим наш язык вполне приемлем… и даже уйму лишних слов, они находят в нём! Но это, впрочем, их беда и ограниченность их вкуса! Ведь даже нот для них бывает слишком много, и красок вполовину можно бы убавить – так думают они! Всё так, таков уж мир, и мы здесь таковы! Но слово это – особенное слово! Оно вмещает половину Мира! Ту самую – со знаком плюс!

Но есть зарок: не верь словам врагов, ведь там святое слово превратили в свинство! У нас, славян, такого не бывало никогда! Здесь, если это секс без чувств и без любви – так это блуд! И смысла нет мешать одно с другим… а если се Любовь – то слов других не надо, пусть будет то высокО и свЕтло!

Дед вдруг резко встал, наклонился, взял Иона за плечо и потянул, желая, чтоб и он встал. Затем повернул его лицом к вершине:

– И вот ещё, Иона, взгляни на эту гору – ты видишь пик укрытый льдом, сияющий на солнце, как алмаз! Тут аллегорию занятную я увидал: представь, мой друг, Вершина – это Бог! И в нашем Мире Он один! О Нём мы знаем, и тянемся к нему Душой и телом – для этого идём дорожкой узкой, и с каждым шагом выше, выше, выше… Их много тропок тех и люди выбирают ту, что кажется надежною для них. У каждой тропки есть своё названье: вон там – Ислам, а тут Иудаизм, иль вот – Христианство… Они петляют, иногда, сближаются, расходятся, но все к Нему Всевышнему стремятся! А Он их ждёт! Всех тех, кого создал, и кто к Нему идёт! Ведь Он и Мир, и их создал лишь из Любви своей – единственной Энергии для Созиданья!

И вот запасы те – тот белый лёд, обозначавший светлую Вершину – се есть Его Любовь, животворящая Энергия и Кровь, спускается к тропинкам ручейками, иль сверху благодатным ливнем – орошает нас, и жизнь даёт, и позволяет нам мечтать о будущем своих детей…

Дед внезапно замолчал, отвернулся в сторону, и шмыгнул носом. Затем осевшим голосом, будто нехотя, добавил:

– Иль, вот ещё картинка! – он откашлялся и продолжил, – Океан – Творец! И реки разные: широкие и узкие, ручьи и многоводные – все те религии к Нему стремятся! А мы все в реках тех, кто хочет встречи с ним! И каждому судьбой поток предложен… и все они придут к Нему. А чтобы легче было в том пути идти, Он – Бог и Океан, поможет им своей Любовью – обильно испарив её из тела Своего, прольёт на них дожди! Как благодать, как помощь и поддержку!

Видно было, как устал Дед, даже перед остановкой на привал, выглядел он значительно лучше. А Ион, вдруг вспомнив, сколько ему лет, и испугался за него. Но Дед, на движение в свою сторону, успокоительно выставил вперёд ладонь руки и слегка покрутил ею, мол, всё в норме!