Сто лет после нас

– Учитель, как это могло быть, чтобы те, кто лучше других знал о Боге, делами своими Бога оскорблял? Почему же не были они наказаны?

– Ты знаешь, Иона, меня всегда удивляли эти – чиновники в рясах! Они притворяются, что служат Богу и на глазах у всех воруют, безобразничают и свинячат! Такое ощущение, что они знают твёрдо, что Его – Бога, нет или Он так далёк от нас, что ничего о них не узнает! Потому и не боятся ответить пред Ним за дела свои. Но может быть, что они просто неверующие идиоты! Чего тут больше – не пойму! О наказании, которое будет им, судить сложно, мы не знаем всех их дальнейших ситуаций и обстоятельств… в этой жизни и в следующей, а она будет…

Ну, а люди, кто не нашёл своей правды в правящих на Земле церквах, те стали искать правду в других местах. Кто-то в запрещённых сектах, другие в личном уходе от мира: пьянстве и наркотиках. А третьи, возражая всему этому свинству, стали на путь войны и уничтожения неискренних, нечестных – с их точки зрения, людей и церквей – как их осудишь? И их было много таких, и выступали они под различными идеями и лозунгами: моральными и идеологическими, политическими и религиозными! С полной уверенностью в своей правоте, они убивали других, нисколько не сомневаясь в своём праве – убивать. Но они верили в свою правду и отдавали свои жизни, гибли в боях и терактах. И каждый из погибших считал, что он отдал жизнь за правую веру, за Бога и за очищение всей Земли! Вот такая, понимаешь, непростая наша история!

– Чья же вера была самой правильной – как Вы считаете?

– Да-а… вопрос не из простых! Я думаю, та, в которой Любовь к человеку и к Богу – была на первом месте! А всё остальное – это после… оно вырастет из той Любви. Пример есть: в одно время с вороватым Кирюшкой, в родственной римской церкви, пришёл новый Глава – Франциск, кажется его звали. Так вот, думаю я, что он и был искренним, и настоящим! Настоящим Отцом народу, таким, который не помнил о себе! И он, возможно, понимал, что Бог – как вершина! А все земные религии – это лишь тропы, ведущие к ней! И не важно, какой тропой идти к Вершине… главное – идти! Главное – прийти!..

После этих слов, Дед, слегка покряхтывая, встал на ноги и с трудом разогнул спину, произнося сквозь зубы какие-то непонятные Иону слова. Глядя на него, Ион, задумался: сколько же ему лет? Но вопрос не задал, постеснялся. А Дед, выпрямившись, к удивлению Иона, вдруг стал наклоняться и выпрямлять свою спину, наклоняясь с каждым разом всё ниже и глубже. Сделав несколько наклонов, в последнем Дед наклонился так, что чуть не достал головой своих колен! Наконец, закончив гимнастику, он оглянулся на Иона и заулыбался, увидев его изумлённое лицо.

– А-а, не ожидал? Есть ещё в мене бензин… Ты вот что скажи мне, Иона, вы там в своих лагерях тренировались, верно? Так, наверное, и бегали? А что если мы с тобой чуток пробежим-разомнёмся? Как ты на это смотришь? Нога-то твоя уже, похоже, в порядке, и не хромаешь, ну так – побежали потихоньку…

И он побежал с холма, на котором они были. Бежал сначала дед очень аккуратно и не спеша, недлинным шагом, но уже через пару сотен метров, длина шага его стала заметно расти и скорость бега увеличилась. Ион вначале сдерживал свой бег, приноравливаясь к темпу старика, но уже скоро обнаружил, что Дед бежит вполне себе, как молодой. Это его и удивило, и обеспокоило: а вдруг не хватит дыхания угнаться за удивительным Дедом? И он сосредоточился на беге, стараясь не отвлекаться, чтобы не сбиться с шага и дыхания…

Бежали они минут пятнадцать, и Ион понял, что скоро ему придётся просить старика остановиться – силы его кончались, то ли от высокого темпа, или от того, что он долго вел малоподвижный образ жизни. Но тут Дед и сам перешёл на шаг, несколько раз поднял и резко опустил руки, восстанавливая дыхание, а затем, повернувшись к спутнику, объявил:

– Теперь будем это регулярно делать, мил друг, надо быть в форме!

Они вышли на поляну, и Ион увидел дом и знакомую веранду. На веранде в креслах сидело несколько мужчин сурового вида и все они, как показалось Иону, строго и неодобрительно смотрели на него.

Дед остановился, повернулся к нему и негромко сказал:

– Иона, иди-ка умойся и приходи к обеду… позже. Тебя позовут – и Дед, пригласив визитёров следовать за собой, ушёл куда-то за дом, по каким-то своим, и видно, серьёзным делам…

* * *