Сто лет и чемодан денег в придачу

— Не знаю, — сказал Аллан. — Либо он обратил в свое англиканство всю Персию, либо его больше нет в живых. Либо ни то, ни другое, но это наименее вероятно.

— А вот это уже в некотором роде вызов Сталину и Советскому Союзу, — откровенно заметил Юлий. — Помимо преступного сомнения в победе революции, еще и дурной прогноз насчет жизни и здоровья…

Юлий вообще разоткровенничался. Он честно выложил все, что думает о маршале Берии, главе госбезопасности, который ни с того ни с сего стал еще и главным руководителем атомного проекта.

У Берии, скажем прямо, ни стыда, ни совести. Он пользуется женщинами и детьми для своих забав и, говорят, отправляет антиобщественных элементов в исправительные лагеря, если не сразу на тот свет.

— Пойми меня правильно, — пояснил Юлий. — От антиобщественных элементов надо избавляться, чем скорей, тем лучше, но только от настоящих антиобщественных элементов — с истинной, революционной точки зрения. Тех, кто не служит делу социализма, — долой! Но тех, кто не служит делу маршала Берии… ну уж нет, Аллан. Маршал Берия тот еще революционер и борец за дело социализма. Только не надо на это отвлекать товарища Сталина. Мне никогда еще не выпадало с ним встретиться, но он ведь в ответе за всю страну, почти за целый материк. И если в силу своей занятости он поторопился возложить на маршала Берию больше ответственности, чем маршал в состоянии вынести… то в этом товарищ Сталин совершенно прав! А теперь, дорогой Аллан, я скажу тебе одну вещь, совершенно невероятную. Сегодня вечером нас примет не только маршал Берия, но и лично товарищ Сталин! Он хочет пригласить нас на ужин.

— Жду с нетерпением, — сказал Аллан. — Ну а до этого как же? Неужели предполагается, что мы будем одними конфетами питаться?

Юлий велел остановить лимузин в маленьком городке и организовать для Аллана пару бутербродов. И поездка продолжилась, а вместе с ней и интересный разговор.

Аллан жевал бутерброд и думал, что Берия, по описанию Юлия, пожалуй, чем-то напоминает так скоропостижно покинувшего этот мир начальника службы безопасности в Тегеране. Юлий, со своей стороны, пытался понять своего шведского коллегу. Швед скоро будет ужинать с самим Сталиным и сам признался, что с нетерпением этого ждет. Но Юлию пришлось спросить — неужели Аллана правда больше волнует сам ужин, чем встреча с вождем?

— Человек без еды не живет, — дипломатично отвечал Аллан и похвалил русские бутерброды. — Но дорогой Юлий, можно, я тебе задам пару вопросов?

— Ну конечно, дорогой Аллан. Спрашивай, а я постараюсь ответить.

Аллан сказал, что он, если честно, не очень вслушивался, когда Юлий выступал тут с политическим докладом, политика для Аллана вообще не самое интересное на этом свете. К тому же Аллан точно помнит, что вчера вечером Юлий обещал не съезжать в эту сторону.

Но Аллан запомнил, как Юлий описывал некоторые человеческие недостатки маршала Берии. Похоже, Аллан и прежде встречался с подобными личностями. И вот тут как раз загвоздка. С одной стороны, насколько он, Аллан, понимает, маршал Берия — человек безжалостный. А с другой стороны — окружил Аллана всяческой заботой, прислал вот лимузин и все такое.

— Между нами, я удивляюсь, почему бы ему не приказать просто-напросто похитить меня, а потом силой вытащить из меня то, что он хочет знать, — сказал Аллан. — Тогда он сэкономил бы мармелад, шоколад, сто тысяч долларов и много чего еще.

Юлий сказал, что самое горькое в рассуждениях Аллана — это то, что они небеспочвенны. Маршал Берия не один раз — к тому же именем революции — пытал невинных людей. Юлий-то знает, как оно обстоит на самом деле. Но дело в том, сказал Юлий и чуть помедлил, дело в том, сказал Юлий и полез в холодильник за пивом, хотя на часах не было и полудня, дело в том… — и тут Юлий признался: маршал Берия только что провалился как раз с той самой стратегией, которую Аллан только что обрисовал. Похитили одного западноевропейского эксперта в Швейцарии и привезли к маршалу Берии, но все это плохо кончилось. С позволения Аллана, Юлий не будет в это углубляться, но пусть Аллан поверит его словам: неудача явилась уроком, и согласно вновь принятому решению все необходимые ядерные услуги отныне будут покупаться на западном рынке, основанном на спросе и предложении, сколь бы вульгарно это ни звучало.

~~~

Советская атомная программа началась с письма ядерного физика Георгия Николаевича Флёрова товарищу Сталину в апреле 1942 года, в котором отмечалось: в западных, союзнических средствах массовой информации ни звука не говорится и ни строчки не пишется о способе расщепления атомного ядра, хотя его открыли еще в 1939-м.