Читаем Сто лет безналом полностью

Плевок Хряка достиг цели — острое лезвие мойки[20] вонзилось Зубову в левый глаз. Он вскрикнул, прижал руки к лицу. Вязкая густая кровь прочертила на запястьях темные дорожки и, просочившись сквозь плотно сжатые пальцы, закапала полновесными каплями на грубую поверхность стола. Пока Зубов корчился от боли, подскочивший Промокашка, воткнул в его незащищенную спину специально приготовленную заточку. Петр вздрогнул, затем рухнул на стол. Его голова, гулко стукнув о столешницу, повернулась, открывая взору сокамерников окровавленную глазницу. Когда Зубов окончательно затих, Промокашка брезгливо сплюнул и залез пальцами в рану. Немного поковырявшись, он извлек испачканный кровью обломок бритвы «Нева», затем оторвал от разорванной майки лоскут и аккуратно протер им лезвие. Протянув его Хряку, завистливо произнёс:

— Лихо ты его повенчал, бугор! Я и не знал, что ты такой виртуоз!

Хряк не ответил. Он лишь огляделся по сторонам, внимательно осмотрел бритву и прежде чем спрятать её во рту, еще раз тщательно протер. В камере стояла звенящая тишина: все делали вид, что ничего страшного не произошло.

— А видел, как я сработал? — не унимался Промокашка, дрожа от возбуждения. — Такого кабана с одного удара завалил! Вот этими самыми руками, — он продемонстрировал дрожащие руки. — Раз и готово! Видели? Да?

— Заткни фонтан! — рявкнул Хряк. — Всех вертухаев[21] поднимешь! Свищ, — окликнул он пацана, стоящего на стрёме,[22] — как там?

— Тихо, — отозвался тот.

— Бугор, а чего ты ему по ушам не дал,[23] как положено? — тихо спросил Промокашка.

— А ты его глаза видел? — угрюмо перебил его Хряк. — Еще секунда, и он бы нас порвал! Иди лучше позови Антипа, — резко приказал он.

Подошедший в сопровождении Промокашки мрачный молодой парень тяжелым немигающим взглядом впился в смотрящего.

— Наш договор в силе? — ласково поинтересовался вор.

Парень угрюмо кивнул.

— Ты не тушуйся, — успокоил парня авторитет, — у тебя срока выше крыши! И веса этого Пряника, — он указал толстым пальцем на труп, — ты не почуешь! Но, — Хряк сделал многозначительную паузу, — если даже тебя из этой крытой перекинут, поперёд тебя весточка побежит, что ты пацан правильный! Будешь на тюрьме как сыр в масле… Так что оставь пальчики на пике и отдыхай — все будет ништяк![24]

Парень подошел к трупу, нерешительно ухватился за заточку и медленно вытащил её из тела.

— Брось на стол! — приказал Хряк.

Парень разжал руку, роняя нож на стол, затем судорожно вытер ладонь об одежду.

— Молодец, пацан! — осклабился Хряк. — Э… Ты чего это делаешь, братская чувырла? — прикрикнул он на Промокашку, деловито расстегивающего молнию на мастерке Зубова.

— А чего добру пропадать, — отозвался Промокашка, продолжая раздевать Посоха, — такой клифт[25] фартовый, и даже кровью почти не загваздался — ранка-то маленькая. Ну, если хочешь, презентую ему свой макинтош, — он потряс остатками драной майки.

— А, — махнул рукой Хряк, — оставь! Ему теперь без надобности.

Неожиданно рядом раздался сиплый кашель. Хряк быстро обернулся. Шаркая по полу немощными ногами, к ним двигался Старый. В этом году старику исполнилось семьдесят шесть лет. Хряк до сих пор недоумевал, как деду удалось столько протянуть. По идее такую труху не должны держать на «строгаче»,[26] но о Старом, по всей видимости, забыли. Да и сам дед, больше полжизни положивший на лагеря и тюрьмы, хотел умереть здесь. В прошлом авторитетный вор, имевший довольно-таки солидный вес в блатной иерархии, сейчас больше походил на брюзгливого старикашку из дома престарелых.

— Ну, чё? — пристально посмотрел он своими бесцветными глазами на Хряка. — Сявки мелкокалиберные! Ужо и фраера[27] нормально опустить[28] не можете?

— Дед, — отмахнулся от Старого, словно от назойливой мухи, Хряк, — сгинь, не мозоль моргалы!

— Бугор, — вдруг испуганно взвизгнул Промокашка, указывая дрожащей рукой на Зубова, — смотри!

На обнаженной спине мертвеца проступали неясные очертания. Через секунду взорам изумленных сокамерников открылась искусно наколотая церковь с множеством куполов.[29]

— Вот это фрак с орденами![30] — изумленно присвистнул Хряк.

— Это ты его Пряником обзывал? — спросил Старый, разглядывая подслеповатыми глазами татуировку.

— Да, — угрюмо буркнул Хряк.

— Не думал, что еще придется свидеться, — прошептал над телом старик, приглядевшись внимательнее.

— Че бубнишь, Старый? — переспросил Хряк.

— Я базарю, шо уже видел эти ордена, — повысил голос старик. — А вот эти кумпола, — он ткнул кривым пальцем в спину Зубова, — я колол. Примлаг… под Владиком в… — он задумался, — в середине пятидесятых.

— Ты чего, Старый, крышу совсем снесло? — возмутился смотрящий.

Но старик продолжал, не слыша его слов:

— Сам знаешь, я колыцик[31] на зоне не последний. Свою регалку с чужой не попутаю, отвечаю. А вот это, — Старый закатал рукав, демонстрируя Хряку портак на предплечье в виде крылатого посоха, увитого парой змей, — его клеймо. Кадуцей. Такое у него погоняло[32] было — Кадуцей. Тогда в пятьдесят третьем… Ты, Хряк, вечного вора убил.

Москва.

Перейти на страницу:

Похожие книги