Сто лет безналом

Дмитрий толкнул свежевыкрашенную синей краской калиточку и вошел в маленький уютный дворик, посыпанный свежим красноватым песком. На веранде сидел дед и слеповато щурился.

— Кого это черти принесли? — весело осведомился он.

— С праздником тебя, дед! — вместо приветствия ответил Дмитрий.

Они обнялись.

— Не забыл старика! — глаза деда влажно блеснули. Старик отвернулся, пряча навернувшиеся слезы. — Ну, пойдем что-ли в дом, — продолжил он севшим голосом, — Таисья уже все приготовила! Мать! Димка приехал! — крикнул он в открытую дверь.

Из дома выскочила раскрасневшаяся, видимо, только что от плиты бабушка и кинулась внуку на шею.

— Димочка, внучек, — защебетала она, целуя внука в щеку, — мы с дедом по тебе соскучилися! Чего так долго не приезжал?

— Да работа, баб…

— Все у вас, молодых, не по-людски! — проворчал дед. — Вот в наше время…

— Да не ворчи ты, старый черт! — накинулась на него бабушка. — Пойдемте лучше к столу, а то простынет все!

Дед, кряхтя, поднялся с табуретки и вошел в дом.

— Ну, что, Димка, — сказал дед, когда все расселись за столом, — давай наливай! За Победу не грех и выпить! Мать, а где могарыч?

— Ой, — спохватилась бабушка, — заболталась я с вами совсем! Сейчас принесу!

Она выпорхнула из-за стола и исчезла на кухне. Через секунду она вернулась с запотевшим графином, который поставила на стол.

— Самогон? — поинтересовался Таранов. — Тот самый?

— Обижаешь, внучек — первак! — гордо произнес дед. — Тройной очистки, настоян на ягодах и травах! А той отравой, что в магазинах продается, пусть алкаши травятся!

— Не боишься? — Дмитрий не удержался и подковырнул старика. — Сейчас ведь идет борьба с самогоноварением…

— Чего мне бояться? — удивился старик. — Я всю войну прошел! Да и в деревне меня каждая собака знает… Не, мне бояться нечего! Не тяни кота за хвост! Наливай! А то привык там у себя в городе разглагольствовать…

Дмитрий взял в руки холодный графин и разлил самогон в тяжелые граненые стопки.

— Ну, что-ли за Победу?

— За победу! — эхом откликнулись Таранов и бабушка.

Они чокнулись стопками и выпили. Затем на некоторое время за столом воцарилась тишина — все основательно закусывали спиртное. Дедов самогон был душистым, но ядреным: с непривычки первая рюмка ударила Таранову в голову. В ушах зашумело, а дед уже налил по второй.

— Ну, теперь за тех, кого с нами нет! — серьезно произнес дед. — За родителей твоих, Димка! За отца-героя, за мать…

Бабушка легонько всхлипнула, дед строго посмотрел на жену.

— Да, их уже не воротишь, но мы всегда о них помним!

Вторую пили в тишине, не чокаясь. Молча посидели несколько минут. В углу избы стоял новенький цветной телевизор «Рекорд», который Димка подарил старикам в канун нового года. По ящику гоняли старую хронику: парад сорок пятого года на Красной площади. Дед с удовольствием наблюдал, как бравые бойцы красной армии бросают к подножию мавзолея многочисленные знамена и штандарты поверженного рейха.

— Эх, как мы их! — с удовлетворением отметил старик. — Хоть и большой кровушкой далась нам эта победа, но не зря, не зря мы ее проливали! Остановили фрица… Давай, Димка, наливай еще по одной!

— Ну, разогнался, старый! — сварливо заметила бабушка. — Не части, не части…

— Право сегодня имею! — перебил старуху дед. — Налил что-ли? За то, чтобы на вашу молодую долю, не выпало того, что пришлось пережить нам!

— Чтобы не было войны! — поддержала дедовский тост бабушка. — Не дай вам бог такого…

Они выпили. Таранов с непривычки поперхнулся, закашлялся.

— Я же говорила — не части! — накинулась бабушка на деда, участливо постучав внука по спине.

— Ты это, Димка, холодцом закуси! Холодец у нас знатный!

— Угу, — промычал с набитым ртом Таранов, последовавший совету старика.

— Ну, чего, пойдем, что ли перекурим, внучек?

— Идите, проветритеся! — согласилась бабушка. — А то наберетесь раньше времени!

Дед с внуком вышли из избы и с удобством расположились на веранде. Таранов достал из кармана пачку болгарского «Опала» и молча протянул старику.

— Не! — дед мотнул головой. — Это баловство, а не курево! Ты ж знаешь, я только свой самосад курю!

Дед ловко скрутил из газетки цигарку, послюнил, склеивая края бумаги. Дмитрий протянул деду зажигалку. Старик прикурил и с удовольствием затянулся.

— Эх, хорошо! — сказал он, выпуская в воздух струю сизого дыма. — А тишина-то какая…

— Да, — согласился с ним Таранов, — тишина.

— Эх, Димка, что ты можешь знать о тишине?

— Ну, — замялся Таранов, — я все-таки в городе живу…

— Ерунда все это, — вздохнул дед. — Кто ни разу под артобстрелом не был, тому тишину не понять, не прочувствовать всеми фибрами… Ведь сколь лет прошло, а забыть не могу! Ты то чем сейчас занимаешься? — перевел он разговор.

— Да так, — уклончиво ответил Таранов, — проверяю сейчас одну заморскую технологию, а концы с концами свести не могу… Чудеса сплошные выходят!

Дед усмехнулся, выпуская дым из ноздрей.

— Хочешь, — вдруг сказал он, — я расскажу тебе одну фронтовую байку? Про тишину, про чудеса и про технологию одну…

— Давай, — согласился Таранов, — любил я в детстве слушать эти твои фронтовые байки.

Дед затянулся еще раз.