Стив Джобс

Оказывается, все американские стиральные и сушильные машины неправильные. В Европе их делают гораздо лучше, но они стирают одежду в два раза дольше! Оказывается, они используют примерно в четыре раза меньше воды, но на одежде оказывается меньше моющего средства. И что важно, они не портят одежду. Европейские машины используют куда меньше порошка, куда меньше воды, но одежда получается куда чище, мягче и дольше служит. Мы потратили некоторое время на обсуждение компромиссного решения. Мы очень много говорили о дизайне, но и о том, что важнее для нашей семьи. Так ли нам важно, что стирка займет час, а не полтора? Или для нас важнее, чтобы наша одежда была мягкой и дольше служила? Важно ли для нас меньшее потребление воды? Мы беседовали об этом ежедневно за ужином на протяжении двух недель.

В конечном итоге они купили стиральную и сушильную машину фирмы Miele немецкого производства. «Она вызвала у меня больше восторга, чем любая технологическая новинка за последние годы», — признавался Джобс.

Для гостиной со сводчатым потолком Джобс купил произведение искусства — фотографию Анселя Адамса, зимний рассвет над Сьерра-Невадой, снятый из калифорнийского городка Лоун-Пайн. Адамс сделал этот огромный отпечаток для своей дочери, которая потом его продала. Однажды домработница Джобса протерла его влажной тряпкой, и Джобс, отыскав одного из сотрудников Адамса, попросил его прийти, снять поврежденный слой и восстановить его.

Их дом выглядел настолько непритязательно, что Билл Гейтс был поражен, когда приехал с женой навестить Джобса. «И что, вы все здесь живете?» — спросил Гейтс, который в то время как раз строил под Сиэтлом дом площадью 6 тысяч квадратных метров. Даже во времена второго пришествия в Apple, будучи всемирно известным миллиардером, Джобс по-прежнему не имел ни охраны, ни постоянно проживающей прислуги и даже не закрывал днем заднюю дверь.

Единственная проблема с безопасностью странным и печальным образом была связана с Барреллом Смитом, лохматым херувимом, который писал программы для Macintosh, приятелем Энди Херцфельда. После ухода из Apple у Смита проявились биполярное аффективное расстройство и шизофрения. Он жил неподалеку от дома Херцфельда и, когда болезнь прогрессировала, ходил по улицам голый или бил стекла в машинах и церквях. Его пичкали лекарствами, но трудно было подобрать правильную дозу. Когда его демоны вернулись, он стал по вечерам ходить к дому Джобса, бросал камни в окна, оставлял бессвязные письма, а однажды подбросил в дом петарду. Его арестовали, но дело закрыли, когда Смит продолжил лечение. «Баррелл был таким веселым и наивным, и в один апрельский день он внезапно сломался, — вспоминал Джобс. — Это совершенно непонятно и очень печально».

Джобс сочувствовал ему и часто спрашивал Херцфельда, чем еще можно помочь. Однажды Смита посадили в тюрьму, и он отказался назвать свое имя. Херцфельд через три дня узнал об этом и попросил Джобса его вызволить. Джобс помог, но удивил Херцфельда вопросом: «Если бы что-то подобное случилось со мной, ты стал бы так же заботиться обо мне?»

Джобс оставил себе дом в Вудсайде примерно в 15 километрах от Пало-Альто. Он хотел снести этот построенный в 1952 году особняк в испанском колониальном стиле с 14 спальнями и возвести на его месте совсем простой современный дом в японском стиле, примерно в три раза меньше. Двадцать лет шла длинная серия судебных разбирательств с людьми, желавшими сохранить старый, пусть и гибнущий дом. (В 2011 году он наконец получил разрешение на снос, но к тому времени уже не было желания строить второй дом.)