Стив Джобс

Переговоры растянулись до 1988 года, так как Джобс постоянно придирался к мельчайшим деталям. Он покидал совещание, если цвет или дизайн не отвечал его вкусам, и тогда Трибблу или Дэниелу Левину приходилось его успокаивать. Казалось, он сам не знал, чего боится больше: IBM или Microsoft. В апреле Перо решил выступить посредником и пригласил всех к себе в Даллас. Сделка была заключена. IBM получала лицензию на текущую версию NeXTSTEP и по желанию менеджеров могла устанавливать систему на некоторых своих рабочих станциях. IBM послала в Пало-Альто 125-страничный контракт, подробно расписанный по пунктам. Джобс отбросил его прочь, не читая. «Не годится», — объявил он и вышел из комнаты. Он потребовал более простой контракт всего на несколько страниц, который ему предоставили в течение недели.

Джобс хотел сохранить соглашение в тайне от Билла Гейтса до торжественного представления компьютера NeXT, намеченного на октябрь. Но по настоянию IBM его оповестили раньше. Гейтс пришел в ярость. Он понял, что IBM может освободиться от зависимости от операционных систем Microsoft. «NeXTSTEP не совмещается ни с чем!» — кричал он на высшее руководство IBM.

Поначалу казалось, что Джобс вызвал к жизни самый страшный кошмар Гейтса. Другие производители компьютеров, использовавшие операционные системы Microsoft, в частности Compaq и Dell, тоже обратились к Джобсу за правом клонировать NeXT и лицензией на NeXTSTEP. Они готовы были заплатить и гораздо больше, если NeXT вообще уйдет с рынка аппаратного обеспечения.

Но это уже оказалось чересчур для Джобса, по крайней мере на том этапе. Он пресек все дискуссии о клонировании. Его отношение к IBM стало охлаждаться. Неприязнь была взаимной. Когда сотрудник IBM, отвечавший за переговоры, перешел в другую компанию, Джобс направился в Эрмонк на встречу с его преемником, Джимом Каннавино. Они выставили всех из кабинета и поговорили наедине. Джобс требовал больше денег за продолжение сотрудничества и за лицензирование новых версий NeXTSTEP для IBM. Каннавино ничего не обещал и впоследствии перестал отвечать на звонки Джобса. Сделка сорвалась. NeXT получил небольшую сумму за выдачу лицензии, но шанс изменить мир был упущен.

Старт, октябрь 1988 года

Джобс продолжал оттачивать искусство превращения презентаций в театральное шоу, и на мировой премьере компьютера NeXT, 12 октября 1988 года в Симфоническом зале в Сан-Франциско, он хотел превзойти самого себя. Ему надо было поразить всех скептиков. За несколько недель до события он почти ежедневно ездил в Сан-Франциско и часами сидел в викторианском доме Сьюзен Каре, графического дизайнера NeXT, которая делала оригинальные шрифты и иконки для Macintosh. Она помогала готовить слайды, и Джобс волновался из-за всего: начиная от формулировок и заканчивая правильным оттенком зеленого цвета для фона. «Мне нравится этот зеленый», — гордо объявил он на пробной презентации перед несколькими сотрудниками. «Отличный зеленый, отличный», — согласно забормотали все. Джобс создавал, оттачивал и перерабатывал каждый слайд так же кропотливо, тщательно, как, наверное, Томас Стернз Элиот вносил в поэму «Бесплодная земля» поправки Эзры Паунда.

Для него не было слишком мелких деталей. Джобс лично перепроверял список приглашенных и меню ланча (минеральная вода, круассаны, сливочный крем, ростки бобов). Он выбрал компанию, занимавшуюся видеопроекциями, и заплатил 60 тысяч долларов за аудиовизуальное сопровождение. Для постановки шоу он нанял театрального продюсера — постмодерниста Джорджа Коутса. Как и следовало ожидать, Джобс и Коутс остановились на строгом и предельно простом антураже. Торжественное открытие совершенного черного куба должно было происходить на подчеркнуто минималистской сцене: черный задник, стол покрыт черной скатертью, черная драпировка на компьютере и скромная ваза с цветами. Ни аппаратное, ни программное обеспечение еще не были окончательно готовы, поэтому Джобсу настоятельно советовали представить демонстрационную версию. Но он отказался. Он решил провести демонстрацию «вживую», хотя и понимал: это все равно что идти по канату без страховки.

На открытие пришло более трех тысяч человек, и очередь в зал выстроилась за два часа до начала. Никто не остался разочарован — по крайней мере спектаклем. Джобс стоял на сцене три часа и вновь доказал, что он, говоря словами Эндрю Поллака из The New York Times, «Эндрю Ллойд Уэббер товарной презентации, гений сценического мастерства и спецэффектов». Вес Смит из Chicago Tribune написал, что в области презентации товара это шоу сыграло такую же роль, «как Второй Ватиканский собор — в жизни церкви».