Стингер

Я уже был полностью измотан после этих жестких тренировок, что начались в пять утра. Мы приступили к физическим испытаниям: шестикилометровый кросс на время в сапогах и штанах по мягкому песку, с которым должны были управиться за тридцать две минуты или быстрее, мы пробежали по песчаным дюнам, а после нас ожидал заплыв на две тысячи метров, и всё это только до обеда.

Но выбора не было. Мы выстроились плечом к плечу перед инструкторами, что смотрели на нас с отвращением.

— Если вы не можете справиться с одним предметом вашей экипировки, как, мать вашу, мы можем доверить вам свои жизни там, на поле боя, гавнюки?

Мы стояли молча, в то время как инструкторы отчитывали нас, описывая во всех красках, каким дерьмом мы были. Всё в порядке. По крайней мере, это был небольшой перерыв.

А после началось и само наказание. Нам дали приказ бежать к океану, окунуться и вернуться в строй за две минуты. После нашего возвращения инструктор Вегман посмотрел на таймер и покачал головой.

— Две минуты и десять секунд, гавнюки! За каждую секунду вашего опоздания вы делаете столько же подходов из восьми раз на тренажерах, на сколько секунд опоздали.

Мы выполнили упражнения на тренажерах, а потом отправились снова к океану, чтобы постараться выполнить задание меньше, чем за две минуты. Во второй раз мы справились за две минуты и двенадцать секунд, и, следовательно, нам пришлось выполнить двенадцать подходов по восемь раз. Раз за разом у нас уходило всё больше времени на выполнение задания, так как наши тела просто не могли ускориться из-за истощения. Эта пытка продолжалась около пяти часов. В конце мы уже выполняли по шестьдесят подходов по восемь раз, не в состоянии нормально двигаться и хромая на обратном пути из океана, мы могли только ползти.

На пути к океану мои ноги подкосились, и парень рядом со мной подхватил меня и помог подняться.

— Ух, осторожнее! Я держу тебя. Замедлись и дай себе время восстановиться в воде. Нам при любом раскладе не уложиться в две минуты. Просто постарайся вернуться обратно.

Я остановился, чтобы унять дрожь в ногах, и направился вместе с ним к воде.

— Спасибо, приятель, — застонал я, корчась от невыносимой боли в ногах.

— Меня зовут Ной.

Я лишь кивнул. Я знал его только по фамилии — Дин.

— Карсон.

— Черт подери! — пробормотал Ной, окунувшись в ночной холодный океан, а после замер, закрыл глаза и позволил своему телу отдохнуть.

Я последовал его примеру, а через несколько секунд мы развернулись и направились обратно к берегу, на этот раз дрожа от холода. Это было чертовски паршиво.

— Я больше не могу, — едва проговорил я, потому что зубы стучали так сильно.

— Готов поспорить, ты говорил то же самое часа три назад, — с трудом сказал Ной. — Знаю, я тоже это говорил. Но, как оказалось, мы ошибались, ведь мы всё еще здесь и продолжаем выполнять задание.

На моем лице появилось что-то, отдаленно напоминающее улыбку, пока мы возвращались к «Мельнице» за очередными подходами на тренажерах. Возможно, на этот раз их будет сотня.

Я слегка отшатнулся, потому что одного из моих товарищей стошнило.

— Гавнюки, не смейте снова завалить вашу проверку экипировки, — заявил инструктор Флинн, поднимаясь с платформы, где сидели остальные инструкторы и наблюдали за нами всю ночь.

Нас всех распустили. Но только мы начали, прихрамывая разбредаться, как инструктор Флинн сказал:

— Стоять! Прежде чем вы уйдете, уберите с тренировочной зоны весь песок, что вы натаскали с пляжа.

Спустя час мы побрели назад, чтобы успеть вздремнуть около часа, а с утра приступить к очередным испытаниям. Как только Ной повернул в направлении своей комнаты, я поблагодарил его в очередной раз, на что получил лишь кивок и его версию улыбки.

Когда спустя час я вытащил себя из кровати, состояние было, словно я упал с обрыва, а по пути вниз ударился о каждую скалу. Я признался самому себе, что я, на хрен, не смогу пережить еще один такой день. Каким, бл*дь, образом я смогу пережить эту Адскую неделю, если я едва выжил после одной ночи наказания? Адская неделя — это пять дней и ночей, каждая из которых один в один, как и моя предыдущая, и даже хуже, в разы хуже, плюс никакого сна. Я уже схожу с ума, получая только час сна и отдыха, а как мне справиться с неделей без сна, но полной постоянных испытаний? Как я слышал, к пятнице большинство парней пребывают в таком бредовом состоянии, что им не позволяют появляться на людях. Я просто не готов к этому. Это конец.

Я захромал наружу, собираясь позвонить в колокол. На тот момент для меня не было ничего важнее, чем вернуться в кровать и попытаться больше не двигаться. Я чувствовал себя обезумевшим от боли и истощения.