Стимпанк

И потому два дня натуралист и Цезарь прочесывали извилистые, точно коровьи тропы, улицы Бостона. В этих поисках их сопровождала безмолвная, но пытливая и любознательная Дотти, чьи чернильно-обезьяньи черты поразительно контрастировали с западным нарядом и привлекали взгляды и свист пешеходов низших сословий.

Трио навело справки в различных слоях общества, выискивая любые сведения о полуголом бушмене, носящем при себе замаринованную деталь женской анатомии.

Сперва они попытали счастья у знакомых Агассису матросов в порту, рассудив, что из Парижа Т'гузери должен был приплыть на корабле, торговом или ином. На всякий случай они заглянули даже на верфи Маккея неподалеку от дома Агассиса в Восточном Бостоне, где Дональд Маккей строил свои великолепные клипера, такие как «Летучее Облако» и «Повелитель морей», доминирующие в торговле между Калифорнией и Китаем. Но к кому бы они ни обращались, никто бушмена не видел.

Переехав на пароме из Восточного Бостона на Шомат, они сошли на Длинном причале с его замечательным кирпичным пакгаузом в две тысячи футов длиной и высотой в четыре этажа. Но даже там, где сохли рыбачьи сети и были пришвартованы десятки шхун, барков и шлюпов, среди которых гордо, точно павлины (Pavo cristatus) среди кур (Gallus gallus), покачивалась одинокая яхта из Ньюпорта, ничего не узнали.

Вынужденные предположить, что коварный чародей сошел на берег где-то в другом месте на Восточном побережье, они обошли все железнодорожные и почтовые станции, расспрашивая носильщиков и кассиров, торговцев и бездомных бездельников. Они обошли улочки и закоулки от Косевей-стрит до Провиденс и Ворчестерского вокзала в Южной гавани. Тщетно.

– Что, если Т'гузери приехал по суше на судне, которое тянут лошади?

– На барже по каналу? Давайте проверим.

Но ни один из потных мужланов, ведущих лошадей, которые тянут плоскодонные семидесятифутовые баржи по Мидлсексскому каналу от реки Мерримак до Бостонской гавани, ничего не мог сказать о колдуне.

Три сыщика обследовали деревянные бараки Соуф-энда, набитые эмигрантами, – безрезультатно. Предположив, что Т'гузери, быть может, воспользовался своим малым ростом и выдает себя за ребенка, они посетили Городской приют для бездомных мальчиков и многие бесплатные школы. Среди учеников не было ни одного готтентота.

Они справились во всех тридцати «благотворительных, попечительных и милосердных обществах» города, но безуспешно.

Отчаявшись, они посетили бостонскую больницу для умалишенных в Сити-пойнт, исходя из того, что, может быть, Т'гузери поймали и заключили туда. Хохот ее обитателей болезненно напомнил Агассису об ожидавшем его по вине Дезора в Бедлам-колледже фиаско. К сожалению, ни один из сумасшедших бушменом не был.

И тут они зашли в тупик.

– Мои рассуждения были безукоризненны. Я был абсолютно уверен, что негодяй затаится в городе, где его присутствие скорее всего останется незамеченным…

– Ах, мне бы шледовало пойти к кому-то, у кого ешть опыт в подобныхделах. Скажем, к писателю Эдгару По. Тот, кто способен создать першонажа, подобного Огюсту Дюпену, сумел бы решить такую проштую загадку.

– Не смешите меня! Этот журналистишка всего лишь пьяный мечтатель, взять только его болтовню о полой Земле и тому подобном. А его мораль омерзительна. Да его едва не вывезли из города, вываляв в дегте и перьях.

– И тем не менее…

Агассису осталось только использовать сеть своих корреспондентов, мужчин и женщин, любителей и профессионалов, кто, послушав его лекции, по зову сердца завербовался в великую и славную Армию Науки. От них ему ежедневно приходили посылки со всевозможными природными диковинами, и эти посылки, иногда осклизлые и вонючие, иногда еще жужжащие, квакающие или шипящие, были источником многих тревог для Джейн, на которую была возложена обязанность принимать почту.

Под конец второго бесплодного дня Агассис написал одно и то же письмо каждому своему корреспонденту: