Первый солдат. Ведь нам же нельзя производить шума.
Прапорщик. Невинный шум, балда. Не военный.
Крестьянин. Я могу топором колоть дрова.
Прапорщик. Давай.
Крестьянин приносит топор и начинает рубить бревно.
Чаще давай! Чаще! Дело идет о твоей жизни!
Катрин прислушивалась и в это время барабанила тише. Беспокойно оглядываясь, она колотит теперь в барабан с прежней силой.
Крестьянин. У меня только один топор.
Прапорщик. Надо поджечь дом. Надо ее выкурить.
Крестьянин. Не поможет, господин капитан. Если в городе увидят огонь, им все будет ясно.
Катрин опять прислушивалась, продолжая барабанить. Теперь она смеется.
Прапорщик. Смотри, она смеется над нами… Я не выдержу. Я пристрелю ее, и пусть все идет к чертям. Принесите ружье!
Два солдата убегают. Катрин продолжает барабанить.
Крестьянка. Я придумала, господин начальник! Вон их фургон. Если мы его разнесем, она перестанет. У них нет ничего, кроме фургона.
Прапорщик
Молодой крестьянин делает несколько слабых ударов по фургону.
Крестьянка. Перестань, скотина!
Глядя с отчаянием на фургон, Катрин издает жалобные звуки, но продолжает барабанить.
Прапорщик. Где эти гады с ружьем?
Первый солдат. В городе, наверно, еще не услыхали, а то бы их орудие уже ударило.
Прапорщик
Молодой крестьянин
Солдат валит его на землю и ударяет копьем. Катрин плачет, но продолжает барабанить.
Крестьянка. Не бейте его в спину! Боже мой, вы убьете его!
Вбегают солдаты с тяжелым ружьем.
Второй солдат. Прапорщик, полковник рвет и мечет. Нас будет судить полевой суд.
Прапорщик. Ставь! Ставь!
Солдаты ставят ружье на сошку.
Плача, Катрин барабанит изо всех сил.
Огонь!
Солдаты стреляют. Катрин делает еще несколько ударов и медленно падает.
Вот шума и нет!
Но вслед за последними ударами Катрин раздается грохот городских пушек. Издалека доносятся беспорядочный звон набата и канонада.
Первый солдат. Она своего добилась.
12
Рассвет. Слышен барабанный бой и свист, под который шагают удаляющиеся колонны.
Мамаша Кураж сидит на корточках возле дочери перед фургоном. Крестьяне стоят рядом.
Крестьяне. Вам нужно двигаться, сударыня. Сейчас пройдет последний полк. Одной вам идти нельзя.
Мамаша Кураж. Может, она уснет.
Не надо было вам говорить ей о детях вашего зятя.
Крестьянин. Если бы вы не пошли в город, чтобы нагреть руки, может, ничего бы и не было.
Мамаша Кураж. Теперь она спит.
Крестьянка. Она не спит, поймите, она неживая.
Крестьянин. И вам уже пора бы уйти. По дорогам рыщут волки и, хуже того, мародеры.
Мамаша Кураж
Крестьянка. У вас больше никого нет? К кому бы вы могли пойти?
Мамаша Кураж. Есть. Эйлиф.