Стихотворения. Рассказы. Пьесы

Мамаша Кураж. Нет, плохой. Если какой-нибудь командующий или король — дурак набитый и ведет своих людей прямо в навозную кучу, то тут, конечно, нужно, чтобы люди не боялись смерти, а это как-никак добродетель. Если он скряга и набирает слишком мало солдат, то солдаты должны быть сплошными геркулесами. А если он бездельник и не хочет ломать себе голову, тогда они должны быть мудрыми как змеи, иначе им крышка. И верность нужна ему тоже какая-то особая, потому что он всегда требует от них слишком многого. Одним словом, сплошные добродетели, которые в порядочной стране, при хорошем короле или главнокомандующем, никому не нужны. В хорошей стране добродетели ни к чему, там можно быть обыкновенными людьми, не шибко умными и, по мне, даже трусами.

Командующий. Готов об заклад биться — твой отец был солдат.

Эйлиф. Еще какой, говорят. Мать меня поэтому всегда предостерегала… Я знаю одну песню.

Командующий. Спой нам! (Орет.) Скоро будет обед?

Эйлиф. Она называется: «Песня о солдате и бабе»[8]. (Поет, отплясывая военный танец с саблей в руке.)

Одних убьет ружье, других проткнет копье.
А дно речное — чем не могила?
Опасен лед весной, останься со мной —
Солдату жена говорила.

Но гром барабана и грохот войны
Солдату милее, чем речи жены.
Походной понюхаем пыли!
Мы будем шагать за верстою версту,
Копье мы сумеем поймать на лету —
Солдаты в ответ говорили.

Дают совет благой — ты вникни, дорогой,
Не в удали, а в мудрости — сила.
На всех и вся плевать — добра не видать —
Солдату жена говорила.

Мы бабам не верим — трусливый народ.
Река на пути — перейдем ее вброд,
Мундиры отмоем от пыли.
Когда загорится над крышей звезда,
Твой муж возвратится к тебе навсегда —
Солдаты жене говорили.

Мамаша Кураж(подхватывает в кухне песню, отбивая такт ложкой по горшку).

Ах, подвиги его не греют никого,
От подвигов нам радости мало.
Пропал мой муженек, храни его бог —
Жена про солдата сказала.

Эйлиф. Это что такое?

Мамаша Кураж(продолжает петь).

В мундире, с копьем неразлучным в руке
Солдат угодил в быстрину на реке,
И льдины его подхватили.
Над самою крышей горела звезда,
Но что же, но что же, но что же тогда
Солдаты жене говорили?

Ах, подвиги его не грели никого,
И дно речное — та же могила.
На всех и вся плевать — добра не видать —
Солдату жена говорила.

Командующий. Они у меня на кухне совсем распоясались!

Эйлиф(идет в кухню. Обнимает мать). Вот так встреча! А где остальные?

Мамаша Кураж(в объятьях сына). Все живы-здоровы. Швейцеркас теперь казначей Второго Финляндского. Хоть в бой-то у меня его не пошлют. Совсем удержать его в стороне никак не удалось.

Эйлиф. А как твои ноги?

Мамаша Кураж. По утрам через силу надеваю ботинки.

Командующий(подходит к ним). Ты, стало быть, его мать. Надеюсь, у тебя найдутся для меня еще сыновья такие, как этот.

Эйлиф. Ну разве мне не везет! Ты сидишь здесь в кухне и слышишь, как привечают твоего сына!

Мамаша Кураж. Да, я слышала. (Дает ему пощечину.)

Эйлиф(хватается за щеку). Это за то, что я захватил волов?

Мамаша Кураж. Нет, это за то, что ты не сдался, когда на тебя напали четверо и хотели сделать из тебя фарш! Разве я не учила тебя думать о себе? Эх ты, обормот финляндский!

Командующий и полковой священник смеются, стоя в дверях.

3

Еще через три года мамаша Кураж вместе с остатками Финляндского полка попадает в плен. Ей удается спасти дочь и фургон, но ее честный сын погибает.