Стихотворения. Рассказы. Гора

– Ах, вот оно что! – воскликнула Шучорита, шутливо потрепав ее по щеке.- У тебя, оказывается, все обдумано заранее. Вот я скажу Биною. Время еще есть. Надо его, бедного, предупредить.

– Поздно предупреждать твоего бедного! – воскликнула Лолита.- Нет ему спасенья! Несчастья, которое было ему на роду написано, теперь не миновать. Остается только рыдать и биться головой об стену.

– Ты даже не представляешь себе, как я рада за тебя, Лолита,- сказала Шучорита, вдруг посерьезнев.- Я только молюсь о том, чтобы ты' оказалась достойной такого мужа, как Биной.

– Ах вот как! А не следует ли кое-кому постараться быть достойным такой жены, как я? Ты поговори как-нибудь с ним, послушай, что он скажет,- сама пожалеешь, что была так слепа и не сумела оценить любовь такого большого, такого удивительного человека.

– Ну хорошо, теперь, по крайней мере, нашелся ценитель,- сказала Шучорита,- и плакать больше не о чем, потому что он получил то, что хотел, и по той цене, которую готов был заплатить. Теперь тебе уже не нужна будет любовь таких скромных, незаметных людей, как мы.

– Как это не нужна? Еще как нужна! – И Лолита так сильно ущипнула Шучориту за щеку, что та даже вскрикнула.- Твоя любовь мне всегда нужна,- лукаво добавила она,- и ты не имеешь права тайком от меня отдавать ее кому-то другому.

– И не отдам, никому не отдам! – воскликнула Шучорита, прижимаясь щекой к Лолитиной щеке.

– Никому? – спросила Лолита.- Правда, никому? Ты уверена?

В ответ Шучорита лишь покачала головой.

– Послушай, Шучи-диди,- сказала Лолита, чуть-чуть отстранившись,- ты ведь сама знаешь, дорогая, я не перенесу, если ты отдашь свою любовь кому-то другому. До сих пор я молчала, но сегодня хочу высказаться. Когда Гоурмохон-бабу ходил к нам… Нет, нет, диди, не красней, если уж я решилась сегодня, то все равно скажу все до конца. Хоть я никогда ничего от тебя не скрывала, но об этом, сама не знаю почему, говорить открыто не могла, и это мне было больно. Но теперь, когда я ухожу от вас, я не могу больше об этом молчать. Когда Гоурмохон-бабу только начал бывать у нас, я, помню, очень сердилась. Почему я сердилась? Ты тогда думала, что я ничего не понимаю – правда? Я заметила, что при мне ты даже никогда не произносила его имени, и от этого я злилась еще больше. Мне было невыносимо думать, что настанет время, когда ты будешь любить его больше, чем меня… Нет, сестра, дай мне договорить – ты даже не знаешь, как я от этого страдала! Ты и теперь не будешь говорить со мной о нем. Но я больше за это не сержусь. Как бы я была счастлива, сестра, если бы ты и…

– Лолита! Умоляю тебя, не говори таких вещей. От твоих слов мне хочется провалиться сквозь землю.

– Почему же нет, сестра, разве он…- начала было Лолита. Но Шучорита снова в сильном волнении перебила ее:

– Нет, нет, нет! Ты с ума сошла – что ты говоришь! Об этом и подумать нельзя.

Робость Шучориты рассердила Лолиту.

– Но, диди, ведь это уже слишком. Я внимательно наблюдала и могу тебя заверить…

Но Шучорита не дала ей договорить. Она вырвалась из рук Лолиты и выбежала из комнаты. Лолита побежала вслед за пей.

– Хорошо, я больше не буду говорить об этом,- пообещала она.

– Никогда, никогда не говори об этом,- умоляла Шучорита.

– Такого серьезного обещания дать я не могу,- ответила Лолита.- Придет время сказать – скажу, а нет, так нет. Это я, во всяком случае, тебе обещаю.

Последние дни Хоримохини неотступно следила за Шучоритой. Она буквально ходила за ней по пятам, так что не заметить этого было невозможно. И такая подозрительность и слежка стали для Шучориты просто невыносимы. Она раздражалась, но не могла сказать тетке ни слова. Сегодня после ухода Лолиты Шучорита в полном изнеможении села за стол и, закрыв лицо руками, заплакала. Пришел слуга и принес лампу, но она велела унести ее. Было время вечерней молитвы, и Хоримохини была у себя, но, увидев, что Лолита ушла, она, не окончив молитвы, спустилась вниз и вошла в комнату племянницы.

– Радхарани! – позвала она.

Шучорита поспешно встала, украдкой вытирая слезы.

– Что это значит? – спросила Хоримохини. И, не получив ответа, повторила злым голосом: – Я не понимаю, что означают все эти глупости?

– Тетя,- всхлипнула Шучорита,- зачем ты день и ночь следишь за мной?

– А ты сама не знаешь? Ты не ешь, плачешь – отчего бы это? Ты думаешь, я маленькая – ничего не понимаю.

– Уверяю тебя, тетя, что ты ничего не понимаешь. Ты так ужасно заблуждаешься, что для меня это с каждой минутой становится невыносимее.

– Ну что ж,- ответила Хоримохини,- если я заблуждаюсь, будь добра, объясни мне…