Стихотворения и поэмы

Эта пышность Востока и Запада - безделица рядом с тобой,

Эти равнины безмерные и эти реки безбрежные - безмерно

безбрежен и ты, как они,

Эти неистовства, бури, стихии, иллюзии смерти - ты тот,

кто над ними владыка,

Ты по праву владыка над природой, над болью, над страстью,

над каждой стихией, над смертью.

Путы спадают с лодыжек твоих, и ты видишь, что все хорошо

Стар или молод, мужчина или женщина, грубый, отверженный

низкий, твое основное и главное громко провозглашает себя

Через рожденье и жизнь, через смерть и могилу, - все тут

ничего не забыто!

Через гнев, утраты, честолюбье, невежество, скуку твое Я

пробивает свой путь.

ФРАНЦИЯ

(18-й год наших Штатов)

Великое время и место,

Резкий, пронзительный крик новорожденного, который так

волнует материнское сердце.

Я бродил по берегу Атлантического океана

И услышал над волнами детский голос,

Я увидел чудесного младенца, он проснулся с жалобным плачем.

от рева пушек, от криков, проклятий, грохота рушившихся

зданий.

Но я не устрашился ни крови, струящейся по канавам, ни трупов,

то брошенных, то собранных в кучи, то увозимых в телегах,

Не отчаялся при виде разгула смерти, не убоялся ни ружейной

пальбы, ни канонады.

Бледный, в суровом молчании, что мог я сказать об этом взрыве

давнего гнева?

Мог я желать, чтоб человек был иным?

Мог я желать, чтоб народ был из дерева или из камня?

Чтобы не было справедливого воздаяния времен и судьбы?

О Свобода! Подруга моя!

Здесь тоже патроны, картечь и топор припрятаны до грядущего

часа,

Здесь тоже долго подавляемое нельзя задушить,

Здесь тоже могут восстать наконец, убивая и руша,

Здесь тоже могут собрать недоимки возмездья.

Потому я шлю этот привет через море

И не отрекаюсь от этих страшных родов и кровавых крестин,

Но, вспомнив тоненький плач над волнами, буду ждать

терпеливо, с надеждой,

И отныне, задумчивый, но убежденный, я сохраню это великое

наследство для всех стран мира.

С любовью обращаю эти слова к Парижу,

Где, надеюсь, найдутся певцы, что поймут их,

Ведь должна быть жива во Франции музыка тех лет.

О, я слышу, как настраивают инструменты, скоро звук их

заглушит враждебные голоса,

Я надеюсь, что ветер с востока принесет к нам торжественный

марш свободы.

Он достигнет сюда, и, от радости обезумев,

Я побегу перелагать его в слова, воздать ему славу,

И еще пропою тебе песню, подруга моя.

ГОД МЕТЕОРОВ

(1859-1860)

Год метеоров! Зловещий год!

Закрепить бы в словах иные из твоих деяний и знамений,

Воспеть бы твои девятнадцатые президентские выборы,

Воспеть бы высокого седого старика,

взошедшего на эшафот в Виргинии.

(Я был совсем рядом, молчал, сжав зубы, наблюдал,

Я стоял возле тебя, старик, когда спокойно и равнодушно,

дрожа только от старости и незаживших ран, ты взошел

на эшафот.)

Воспеть бы, не жалея слов, твои отчеты о всеобщей переписи.

Таблицы населения и производства, воспеть бы твои корабли

и грузы,

Гордые черные корабли, прибывающие в Манхаттен,

Одни набитые иммигрантами, другие, те, что идут с перешейка,

золотом,

Спеть бы обо всем этом, приветствовать всех, кто сюда прибывав

Воспеть бы и вас, прекрасный юноша! Приветствую вас, юный

английский принц!

(Помните, как вздымались валы манхаттенских толп, когда

проезжали с кортежем из пэров?

Я тоже был в толпе, преданный вам всем сердцем.)

Не забуду воспеть чудо, корабль, входящий в мой залив.

Четкий и величавый "Грейт Истерн" плыл по моему заливу,

в нем было шестьсот футов,

Он входил в гавань, окруженный мириадами лодок, и я не забуду

его воспеть;

Не забуду комету, что нежданно явилась с севера, полыхая

в небесах,

Не забуду странную, бесконечную процессию метеоров,

ослепляющую и в то же время видимую совершенно

отчетливо.

(Миг, только миг она несла над головами клубы неземного огня,

Потом удалилась, канула в ночь и пропала.)

Воспеваю это порывистыми, как и все это, словами - хочу, чтобы

этим сиянием сияли гимны,

Твои гимны, о год, крапленный злом и добром, - год зловещих

предзнаменований!

Год комет и метеоров, преходящих и странных, - ведь и здесь,

на земле, есть такой же преходящий и странный!

И я пересекаю ваши рои и скоро кану в ночь и пропаду; в конце

концов эта песня

И я сам только один из твоих метеоров!

ИЗ ЦИКЛА "МОРСКИЕ ТЕЧЕНИЯ"

ИЗ КОЛЫБЕЛИ, ВЕЧНО БАЮКАВШЕЙ

Из колыбели, вечно баюкавшей,

Из трели дроздов, подобной музыке ткацкого челнока,

Из темной сентябрьской полночи,

Над бесплодными песками и полем, по которым бродил одинокий

ребенок, босой, с головой непокрытой,

Сверху, с небес, омытых дождем,

Снизу, из трепета зыбких теней, дышавших, сплетавшихся,

словно живые,

Из зарослей вереска и черной смородины,

Из воспоминаний о певшей мне птице,

Из воспоминаний о тебе, мой скорбный брат, - из падений

и взлетов песни твоей,

Из долгих раздумий под желтой луной, так поздно встающей

и словно опухшей от слез,

Из первых предвестий любви и недуга, там, в той прозрачной

дымке,

Из тысяч немолкнущих откликов сердца,

Из множества ими рожденных слов,

Которым нет равных по силе и нежности,

Из этих слов, воскрешающих прошлое,

Порхавших, словно пушинка, то вверх, то вниз и уже высоко

в небесах,