Стихотворения и поэмы в 2-х томах. Т. II

Меж нами — просторные версты,
Гудки паровозов, леса,
Но те же над нами простерты
Ночные, без звезд, небеса.

Меж нами житейских волнений
Вседневная, плоская страсть,
Но наших бездымных горений
Незыблема светлая власть.

И чем недоступней свиданье,
Чем жизнь и грубее и злей,
Тем ярче и слаще слиянье
Беззвучных и тайных огней.

4. «В моем окне опять струится…»

В моем окне опять струится
И ластится ночная мгла,
Опять меня ночная птица
Коснулась краешком крыла.

Неуловимо все и бренно.
Пройдут еще века, века,
Но ты, как прежде, незабвенна,
Но ты, как прежде, далека.

Тебя я к жизни не ревную
И только свято берегу
Твою прозрачную, земную
Тень на растаявшем снегу.

Что может быть еще нетленней,
Что может быть еще нежней,
Для чуждых взоров сокровенней
И для моей любви больней?

Иному сердцу нет пощады,
Иной любви свершенья нет.
Опять горит в деревьях сада
Тобою занесенный свет.

5. «Я вышел в холодное поле…»

Я вышел в холодное поле.
Змеилась в траве колея.
На что мне бесцельная воля,
Безлюбая воля моя?

Не мне полевыми цветами
Идти за тобою, не мне.
Тревожно закатное пламя
Сияет в глухой вышине.

И только вдоль жизни и смерти
Твой голос прозрачный звенит,
Как белая ласточка чертит,
В огне, не сгорая, горит.

1934

«Что ж делать? Фабричное небо…» [13]

…На голос невидимой пери…

М. Лермонтов

Что ж делать? Фабричное небо,
Твоя пролетарская стать,
Поля без надежды и хлеба,
Что ж делать, — не будем мечтать.

Вдоль пыльной и желтой дороги
Протянутся скоро возы
Навстречу японской тревоге,
Сквозь пламя сибирской грозы.

Но там, на краю океана,
Твою обнаженную грудь
Холодные волны тумана
Не смогут теперь захлестнуть.

И ты сквозь таежное пламя,
Сквозь вьюгу сибирской зимы
Воздвигнешь кровавое знамя
И новые стены тюрьмы.

И все же, как жить нам и верить,
И как без тебя нам гореть?
На голос невидимой пери
Мы тоже придем — умереть.

1934

«И дюны, И дождь и тяжелый…»

И дюны, И дождь и тяжелый
Развернутый ветром прибой,
И запах тревоги веселой
Над нашей юдольной землей,

И низкие, желтые тучи,
И рыжие сосны, и вновь
Мне снится мой север дремучий
И жжет запоздавшая кровь.

Россия, как ночь, надо мною
Развернутым флагом легла, —
Бессмертной и черной звездою
Сияет пронзенная мгла.

О Господи, — желтые дюны,
Балтийское море, прибой
И ветер всемирной коммуны
Над нашей юдольной землей.

1934

«Чем туже глухая неволя…»