Стихотворения и поэмы в 2-х томах. Т. II

Остывает душа, отцветают цветы —
Никогда не придешь, не приблизишься ты.

Никогда, да, я знаю, что нет, никогда
Человеком не станет родная звезда.

В темно-огненном небе не мне по пути
За тобой и с тобою ночами идти,

И не мне сквозь пространство и время и свет
Удержать ускользающий ангельский след

Белых крыльев твоих, нежных веющих кос,
Улетевших из мира юдоли и слез.

1932

«Достоверней, чем ночь, чем весна…» [9]

А.М.А.

Достоверней, чем ночь, чем весна,
Чем жестокое солнце над нами,
Темных кудрей немая волна,
Неживое и нежное пламя.

Бесполезной природы умолк,
Отступился, развеялся голос.
Исполняя свой ангельский долг,
Ты от жизни вполне откололась.

Даже сердце твое, о, никак,
О, совсем не присутствует в мире…
…Уничтожил разгневанный мрак
Стаю ласточек в черном эфире.

«Тебя не радуют небесные селенья…» [10]

А.М.А.

Ты скажешь: ангельская лира
Грустит в пыли, на небесах.

Тютчев

Тебя не радуют небесные селенья,
Воздушной пахоты густая полоса.
Ты озираешь без волненья
Тебе чужие небеса.

Верна земной привычке, ты ведешь, должно быть,
Огромным дням простой и бесполезный счет, —
Вдали земной, гнетущей злобы
Небесный принимая гнет.

Неточное, как мгла, твое существованье.
Увы, жизнь опрокинулась сама в себя.
Нет, нам не суждено свиданья!
Нет, мне не вызволить тебя!

«Что толку нам о будущем гадать…»

Что толку нам о будущем гадать,
Зачем живой судьбе противоречить, —
Прозрачен мир, нежна речная гладь,
Еще нежней, нежнее наши встречи.

Весло скользит и гнутся тростники,
Ночная бабочка летит за нами,
Горит на самом берегу реки
Закатных туч развернутое пламя.

Ничто неповторимо здесь, мой друг,
И там, и даже там — неповторимо,
Течет река, благоухает луг,
Звенит простор, — но все проходит мимо.

1934

«Отшумит и отплачет гроза…»

Отшумит и отплачет гроза,
И опять одиночество встанет,
И опять — в голубые глаза,
Точно в небо, душа моя канет.

И опять в полусне голубом
Будет все — и прекрасно и ложно,
И опять я забуду о том,
Что любить наяву невозможно.

1934

«Что спорить нам — да, все пройдет…»

Что спорить нам — да, все пройдет,
И все когда-нибудь остынет,
И даже воздух твой умрет,
Твой воздух, розовый и синий.

Но как тогда, сквозь плоский свет,
Сквозь холод явственной неволи
Увидим мы, что неба нет,
Что нет гармонии без боли,

Что темной музыкою мы
Дышать и плакать не сумели,
Что райской радостней тюрьмы
Огонь языческой свирели.

1934

«На полувздохе, так, на полуслове…»