Стихотворения и поэмы. Т. 2

Судьба, как ракета, летит по параболе
Обычно – во мраке и реже – по радуге.
Жил огненно-рыжий художник Гоген,
Богема, а в прошлом – торговый агент.
Чтоб в Лувр королевский попасть из Монмартра,
Он
     дал
          кругаля через Яву с Суматрой!

Унесся, забыв сумасшествие денег,
Кудахтанье жен, духоту академий.
Он преодолел
                     тяготенье земное.

Жрецы гоготали за кружкой пивною:
«Прямая – короче, парабола – круче,
Не лучше ль скопировать райские кущи?»

А он уносился ракетой ревущей
Сквозь ветер, срывающий фалды и уши.
И в Лувр он попал не сквозь главный порог —
Параболой
                гневно
                          пробив потолок!

Идут к своим правдам, по-разному храбро,
Червяк – через щель, человек – по параболе.

Жила-была девочка рядом в квартале.
Мы с нею учились, зачеты сдавали.
Куда ж я уехал!
                      И черт меня нес
Меж грузных тбилисских двусмысленных звезд!

Прости мне дурацкую эту параболу.
Простывшие плечики в черном парадном…
О, как ты звенела во мраке Вселенной
Упруго и прямо – как прутик антенны!
А я всё лечу,
                  приземляясь по ним —
Земным и озябшим твоим позывным.
Как трудно дается нам эта парабола!..

Сметая каноны, прогнозы, параграфы,
Несутся искусство,
                            любовь
                                       и история —
По параболической траектории!

В сибирской весне утопают калоши.

А может быть, всё же прямая – короче?

1959

Колесо смеха

Летят носы клубникой,
                   подолы и трико.
А в центре столб клубится —
о-го-го!

Смеху сколько —
скользко!

Девчонки и мальчишки
слетают в снег, визжа,
как с колеса точильщика
иль с веловиража.

Не так ли жизнь заносит
министров и портных,
им задницы занозит
и скидывает их?

Как мне нужна в поэзии
святая простота,
но мчит меня по лезвию
куда-то не туда.

Обледенели доски.
Лечу под хохот толп,
а в центре, как Твардовский,
стоит дубовый столб.

Слетаю метеором под хохот и галдеж…
Умора!
Ой, умрешь.

1953

В. Б

Нет у поэтов отчества.
Творчество – это отрочество.

Ходит он – синеокий,
гусельки на весу,
очи его – как окуни
или окно в весну.

Он неожидан, как фишка.
Ветренен, точно март…
Нет у поэта финиша.
Творчество – это старт.

1957

Гойя

Я – Гойя!
Глазницы воронок мне выклевал ворон,
                             слетая на поле нагое.
Я – Горе.

Я – голос
войны, городов головни на снегу
                                сорок первого года.
Я – голод.

Я – горло
повешенной бабы, чье тело, как колокол,
                    било над площадью голой…
Я – Гойя!

О, грозди
возмездья! Взвил залпом на Запад —
                         я пепел незваного гостя!

И в мемориальное небо вбил
                    крепкие звезды —
как гвозди.

Я – Гойя.

1957

«Кто мы – фишки или великие…»