Стихотворения и поэмы. Т. 2

Живёт у нас сосед Букашкин,
в кальсонах цвета промокашки.
Но, как воздушные шары,
над ним горят
                      Антимиры!

И в них магический, как демон,
Вселенной правит, возлежит
Антибукашкин, академик,
и щупает Лоллобриджид.

Но грезятся Антибукашкину
виденья цвета промокашки.

Да здравствуют Антимиры!
Фантасты – посреди муры.
Без глупых не было бы умных,
оазисов – без Каракумов.

Нет женщин —
                       есть антимужчины,
в лесах ревут антимашины.
Есть соль земли. Есть сор земли.
Но сохнет сокол без змеи.

Люблю я критиков моих.
На шее одного из них,
благоуханна и гола,
сияет антиголова!..

…Я сплю с окошками открытыми,
а где-то свищет звездопад,
и небоскребы
                     сталактитами
на брюхе глобуса висят.

И подо мной
                    вниз головой,
вонзившись вилкой в шар земной,
беспечный, милый мотылек,
живешь ты,
                  мой антимирок!

Зачем среди ночной поры
встречаются антимиры?

Зачем они вдвоем сидят
и в телевизоры глядят?

Им не понять и пары фраз.
Их первый раз – последний раз!

Сидят, забывши про бонтон,
ведь будут мучиться потом!
И уши красные горят,
как будто бабочки сидят…

…Знакомый лектор мне вчера
сказал: «Антимиры? Мура!»

Я сплю, ворочаюсь спросонок,
наверно, прав научный хмырь.
Мой кот, как радиоприемник,
зеленым глазом ловит мир.

<1962>

«Я сослан в себя…»

Я сослан в себя
                      я – Михайловское
горят мои сосны смыкаются

в лице моем мутном как зеркало
сморкаются лоси и перголы

природа в реке и во мне
и где-то еще – извне

три красные солнца горят
три рощи как стекла дрожат

три женщины брезжут в одной
как матрешки – одна в другой

одна меня любит смеется
другая в ней птицей бьется

а третья – та в уголок
забилась как уголек

она меня не простит
она еще отомстит

мне светит ее лицо
как со дна колодца —
кольцо

1961

Бьют женщину