Александр Александрович Бестужев-Марлинский
Стихотворения[1]
К Рылееву[2]
Он привстал с канапе,[3]Он понюхал ране,[4]Он по комнате вдруг зашагал,Подошел он к бумаги стопеИ «Поэма»[5] на ней написал.Вот приходит Плетнев,[6]Он певец из певцов,Он взглянул, он вздрогнул, он сказал:«За возвышенный трудНе венец тебе – кнутАполлон на Руси завещал».1823 или 1824 (?)Эпиграмма на Жуковского[7]
Из савана оделся он в ливрею,На пудру променял лавровый свой венец,С указкой втерся во дворец;И там, пред знатными сгибая шею,Он руку жмет камер-лакею[8]…Бедный певец!1824Михаил Тверской[9]
В темнице мрачной и глухойНочною празднею поройЛампада томная мелькаетИ слабым светом озаряетВ углу темницы двух мужей:Один во цвете юных дней;Другой, окованный цепями,Уже покрыт был сединами.Зачем сей старец заключенВ твоих стенах, жилище страха?Здесь век ли кончить присужден,Или ему готова плаха?..Не слышно вздохов на устах,И в пламенных его очахБожественный поной сияет.То к небу взор он подымает,То с нежной грустию глядитНа сына, полного печали,И так в утеху говорит:«В слезах довольно утопалиТвои глаза, друг добрый мой;Пора расстаться мне с тобоюИ Михайловой главою[10]Купить отечеству покой.Всегда будь верен правде, чести.И если хочешь, чтоб венецИмел веселью твой отец,Оставь врагов его без мести…»На площади народ шумитВ столице хищных, злобных ханов,России яростных тиранов;Он с зверской радостью глядитНа труп, весь ранами покрытый.Над ним, отчаяньем убитый,Младой князь слезы горьки льет.Свои власы, одежду рвет,Татар, Узбека укоряетИ бога мести призывает…Он внял ему, сей сильный бог,Россиянам восстать помогИ снял с лица земли тиранов:Их город стал жилищем вранов;Иссохли злачные луга,Ослабла в брани их рука,И, пораженные слугами,Они их сделали рабами.<1824>Шебутуи[11]
(Водопад Станового хребта)