Стихотворения (2)

О, Боже, блеет агнец, хочет жить,

Мужской защиты просит. Ваша жалость

Ей, агнцу, справедливо в дар досталась;

А если кто-то хочет погубить,

В руины чудо-замки обратить,

Тот - негодяй. По правде, даже малость

Вниманья милой радует, когда

Я слышу пальцев легкое касанье

Иль вижу, как в окне горит звезда,

Я чувствую: то - знак ее вниманья,

Цветок из рук ее, в ручье вода;

Лишь вырви нить - и рухнет мирозданье.

Перевод В.Широкова

x x x

Пусть, Одиночество, с тобой сам-друг

Мне жить, но не в ущельях улиц тесных.

В обсерваторию стремнин отвесных

Поднимемся и поглядим вокруг.

Там зыбь кристальная, цветущий луг

С ладонь - видны меж склонов многолесных.

Мне быть бы стражем средь шатров древесных!

Как резвые прыжки оленьи вдруг

Спугнули с наперстянки рой пчелиный

Следил бы я с тобой в лесной глуши.

Но столько прихотливых дум в картины

Словесные вмещает ум невинный,

Что сладостней всего, когда в тиши

Беседуют две родственных души.

Перевод В.Потаповой

ПОСЛАНИЕ ДЖОРДЖУ ФЕЛЬТОНУ МЭТЬЮ

Стих - это чудо вечное, живое,

Но братство через песню - чудо вдвое.

Я, милый Мэтью, вспомнить не сумею

Судьбы прекрасней, радостей полнее,

Чем те, что отмечают нас, когда мы

Трофей возводим музам нашей драмы

Усильем общим. Братья и поэты,

Мы этим единением согреты,

И любит сердце, чуя в упоенье

Возвышенность, величье, исцеленье.

Поэзии пространство шаг за шагом

Осваивать с тобой я счел бы благом,

И с радостью я пел бы, гимнам вторя,

Что раздаются в Сицилийском море

Среди гондол скользящих, легких, дальных

На склоне дня, в лучах его прощальных,

Но не смогу. "Лидийские картины"

Не для меня: гнетут заботы ныне,

И часто я гляжу со страхом в небо,

Боясь там утром не увидеть Феба,

Аврору не увидеть на рассвете,

Наяд, что в речке плещутся, как дети,

В лучах луны - паренье серафима,

Все то, что было нам с тобою зримо:

Росу, что ночью с мяты и с морошки

Смахнула фея шаловливой ножкой,

Летя домой с таинственного луга,

Где танцевали эльфы всей округи

И чинно завершали праздник яркий,

Пройдя под лунной триумфальной аркой.

Противна музе городская смута.

Будь я при ней хоть каждую минуту,

Она сбежит, она не даст мне рая

Среди противоречий и раздрая.

О девушке мечтаю с добрым взглядом.

Как хорошо мне было б с нею рядом

Там, где безлюдно, там, где романтично,

Где множество цветов и где обычно

Дубы стоят, что помнят, как преданья,

Старинные друидов волхвованья;

Где над рекой ракитник темнолистый

К воде спускает золотые кисти

И, к кассии склоняясь благовонной,

Вплетает в кисти белые бутоны;

Где в чаще леса звонкие кантаты

Выводят соловьи замысловато;

Где меж стволов - подпор ветвистой кровли

Постель я из фиалок приготовлю;

Где в звездочке душистой первоцвета

Пчела гудит и возится все лето.

Кто этой благодатью недоволен,

Тот и душой, и телом тяжко болен.

Ты это место укажи мне, Мэтью,

Коль что-нибудь имеешь на примете.

Там с девушкой, с тобой уединенно

Читали б мы друг другу Чаттертона.

(Четыре духа волею Шекспира

Ввели его в предел иного мира.)

Мы вспомнили б о тех с благоговеньем,

Кто жил, воюя с общим заблужденьем.

Ты, помянув бы Мильтона слепого,

В отчаянье пришел от зла людского

И ненависти к гению, чьи крылья

Людей хранят, как могут, от всесилья

Великих бедствий. Вспомнили бы дале

Мы тех, что в битве за свободу пали,

Альфреда, Телля. Мэтью, мы едва ли

Забыли бы, беседуя с тобою,

Уоллеса, народного героя.

На север глядя, погрузившись в думы,

О Вернее, Мэтью, пролили б слезу мы.

Без девушки и без тебя мне, ясно,

Дразнить скупую музу - труд напрасный,

Но для твоей, о Фельтон, славы громкой

Готова муза "свет пролить в потемки".

Ты был цветком, что рос под небосклоном,

Соседствуя с ключом незамутненным,

Откуда били песни; утром рано

Сюда пришла невинная Диана

И, с радостью приветствуя светило,

Ему тебя на память подарила,

Отняв тебя у почвы плодородной

И опустив тебя в ручей холодный.

О том, как стал ты золотою рыбкой,

По воле Феба, в этой влаге зыбкой,

Ты не сказал; ты сохранил в секрете,

Как лебедем предстал на белом свете

И как впервые в этом состоянье

Обрел ты человека очертанья,

Как в странствиях своих возвел в обычай

Ты смену воплощений и обличий,

Как был с наядой в отношеньях дружных

И пищу брал из рук ее жемчужных.

Перевод Е.Фельдмана

x x x

Ах, живи ты в век старинный,

Рассказал бы свиток длинный

О глазах твоих немало,

Как они, мой друг, бывало

Танцевали менуэты

В храме радости и света,

И воспел бы, как заслуги,

Летописец брови-дуги,

Каждую из коих лестно

С полосой сравнил небесной

Или же с пером вороны,

От случайного урона

Павшим на снежок пушистый;

Темный волос твой волнистый

Уподобил чемерице,

Той, что аркою клонится,

Где в обилье завиточков

Угнездилась тьма цветочков

(Долу столь же величаво

Клонятся другие травы.

В их изгибе есть приметы

Очертанья всей планеты);

Речи б уподобив меду,

Выявив твою породу

Через тонкие лодыжки,

Пояснил, - не понаслышке

Знаешь фей ты, ибо ловко

Охраняешь их, плутовка:

Даже фейному мальчонке

Не найти своей девчонки,

Разве только в час, когда ты,

Дев оберегая свято,

Доставляешь в день лучистый

Их к воде кристально чистой.

Появись ты в древней были,

Десять Муз мы б ныне чтили.

Рангом хочешь, может статься,

Выше Талии считаться?

Уважаю дух новаций:

Стань четвертою из Граций!