Стихотворения

   Жду.
   Тысячи часов,
   Сотни дней,
   Месяцы.
Выпуклым мёртвым взором
Гляну на Москву,
Ещё не знаю,
Что я каменею над ними
И что глаза у меня такие,
Каких не было раньше.
   Довольно!
В переулке
Ржаною душой
Отдыхает извозчик:
«Время лошадь поить»…
Постным маслом икает
   в апрель.
Вот тебе и апрель!
   Медленно,
   Снизу
   Навожу упорный зрачок, —
   И с козел, как в прорубь,
   Ныряет извозчик,
   Лошадёнка села
   На задние ноги
   И валится набок.
Довольно ждать!
   Подходят
   Быстро и медленно
   Красноармейцы, торговка,
   Папиросный мальчишка,
   священник,
   Перекликаются пульсами,
   Не знают,
   Что поперёк переулка
   Протянут мой взгляд…
   Другие бегут…
Вырастает тяжёлая
   Горка
Мертвецов с изумлёнными
   лицами…
Если нет Тебя —
И город не нужен.
Посмотрел на брендмаур —
Пробежка.
Дальше… хрустнула первая церковь.
И сразу
Колоколами и куполом
Звякает оземь.
Новый дом на Цветном
Роняет балконы.
Сухарева башня,
Стойко качнувшись,
Нагнулась,
Словно ищет чего-то на площади,
Монастыри и соборы,
   Охая,
Кладут земные поклоны…
Рушится каменный карточный город.
   Стало тихо…
   И видны леса вдалеке.
Медленно, поднятым взглядом
Испепеляю леса.
Нет тебя — не должно быть природы,
Горизонты пошли чернозёмной
   грохочущей дрожью.
Исчезая, вскипает земля.
   Всходит вечер последний
С серебряной милостью звёзд,
С васильковым стоянием далей,
Но не видит вечер земли.
И только два взгляда моих,
Два тяжёлых невидящих взгляда
Настигают вслепую
В чёрном эфире
Мёртвые звёзды.

1922, Москва

Лепта. М., 1995, № 26.

О революции

Справедливые зори.
Беременность мартовских рек.
Горизонт.
Ветер в тополе.
Птицы над лесом.
Чёрный пепел ночей.
Кремли облаков.
Звёзды.
Осень, рвущая в мёртвых садах
           пожелтевшие письма.

Что они знают о революции?
И только собаки
В запахе ям и в жестокосердечьи детей
Чуют новое,
Смутно боятся
И помахивают хвостами.

1922, Москва

Лепта. М., 1995, № 26.

Экклезиаст

В сердце — Адамовы пальцы террора.
Богу ли выйду навстречу вечною метой?
Зарумянюсь ли новой зарёй?
Всходит солнце, ежедневное, как газета.

У Сахалина вскипела чёрная буря.
«Отче наш, иже еси на небеси».
Деревенские псы,
Усевшись, как мягкие знаки,
Слушают вой из вселенной.
Поэтесса придумала рифму к слову «анапест».
Умер профессор, похожий на Бога отца.
В сорок лет навсегда остывает звёздное чувство.
Сумма квадратов катетов равна квадрату гипотенузы.
Слышишь?
В Кашине тренькает дождь
И свистят паровозы.
Смерть продаётся, как булки.
Далече,
Над Северным морем
Деревянные церкви гниют.

Господу всемогущему!
Делаю надпись на уставе РКП(б)
И плачу.

1922, Н. Новгород

Лепта. М., 1995, № 26.

Прощание с Иисусом