Стихи остаются в строю

Лишь губами одними,
   бессвязно, все снова и снова
Я хотел бы твердить,
   как ты мне дорога…
Но по правому флангу,
   по славным бойцам Кузнецова
Ураганный огонь
   открывают орудья врага.

Но враги просчитались:
   не наши —
      фашистские кости
Под косыми дождями
   сгниют на ветру без следа,
И леса зашумят
   на обугленном черном погосте,
И на пепле развалин
   поднимутся в рост города.

Мы четвертые сутки в бою,
   нам грозит окруженье:
Танки в тыл просочились,
   и фланг у реки оголен…
Но тебе я признаюсь,
   что принято мною решенье
И назад не попятится
   вверенный мне батальон…

…Ты прости, что письмо,
   торопясь, отрываясь, небрежно
Я пишу, как мальчишка — дневник
   и как штурман — журнал…
Вот опять начинается…
   Слышишь, во мраке кромешном
С третьей скоростью мчится
   огнем начиненный металл?

Но со связкой гранат,
   с подожженной бутылкой бензина
Из окопов бойцы
   выползают навстречу ему.
Это смерть пробегает
   по корпусу пламенем синим,
Как чудовища, рушатся
   танки в огне и дыму.

Пятый раз в этот день
   начинают они наступленье,
Пятый раз в этот день
   поднимаю бойцов я в штыки,
Пятый раз в этот день
   лишь порывом одним вдохновенья
Мы бросаем врага
   на исходный рубеж у реки!

В беспрестанных сраженьях
   ребята мои повзрослели,
Стали строже и суше
   скуластые лица бойцов…
…Вот сейчас предо мной
   на помятой кровавой шинели
Непривычно спокойный
   лежит лейтенант Кузнецов.

Он останется в памяти
   юным, веселым, бесстрашным,
Что любил по старинке,
   врага принимать на картечь.
Нам сейчас не до слез, —
   над убитым товарищем нашим
Начинают орудья
   надгробную гневную речь.

Но вот смолкло одно,
   и второе уже замолчало,
С тылом прервана связь,
   а снаряды приходят к концу.
Но мы зря не погибнем!
   Сполна мы сочтемся сначала.
Мы откроем дорогу
   гранате, штыку и свинцу!..

Что за огненный шквал!..
   Все сметает…
      Я ранен вторично…
Сколько времени прожито, —
   сутки, минута ли, час?..
Но и левой рукой
   я умею стрелять на «отлично»,
Но по-прежнему зорок
   мой кровью залившийся глаз…

Снова лезут, как черти.
   Но им не пройти, не пробиться…
Это вместе с живыми
   стучатся убитых сердца,
Это значит, что детям
   вовек не придется стыдиться,
Не придется вовек
   и украдкой краснеть за отца!..

Я теряю сознанье…
   Прощай! Все кончается просто…
Но ты слышишь, родная,
   как дрогнула разом гора?
Это голос орудий
   и танков железная поступь,
Это наша победа
   кричит громовое «ура!».

Могилы моих друзей