Помню серый, прокуренный дымом вокзал,Паровозный гудок как меня провожал,Но никто не хотел умирать —Только в путь,Только в бой,И опять, и опять.Я со всеми в атаку по снегу бегу,Задыхаясь порывами ветра в бреду.Может, все это лишь страшный сон?Но вновь дикий гон,Но вновь дикий гон,Чую – падаю я небесам на поклон,Припоминая в туманеТот темный вагон,В стальной кружке —Холодный, как лед, самогон,Кто не вернется – я или он?Но в кармане остался последний патрон,В одном шаге от дота,От пулемета, от рая,От сладкого чистого мая…Но я прошел по лезвию,По краю,Себя в горячке забывая,Эта кровь не моя, а чужая.Кто тут зверь, кто охотник —Уже не понять,Только время не повернуть вспять,Но никто не хотел умирать.
Эхо войны
Я одерну шинель грубо,Спрячу в рукавеТупой обрубок,Не гляди ты на мое увечье,Я тебя прошу по-человечьи.Отчего бросаешься ко мне на плечи,Знаешь ли, девчонка,Что никто не вечен.На всю жизнь теперь отмечен,Я и раньше был не безупречен,А теперь наполовину сломан,Но не сломлен,Сделан будто из железа.Ну, чего ревешь ты, мать Тереза.Лучше бы тогда меня убили,Выстрелом в упор те фрицы из обреза,Был контужен я под Брестом,Не было на мне живого места,Вылепили заново меня,Будто бы из теста.Как ты без меня жила, моя невеста,После похоронки, после моего ареста?Но об этом я тебе – ни слова,Главное, что ты жива, здорова.
Штрафбат (засада)
Я уже час сижу в засаде,А в штабе ждут,Чтоб языка мы взяли.Я, бывший вор,Не вписываюсь в вашПротяжный хор.В бараке – вши и дикий мор.Но если дело выгорит,То мне простят и срок скостят,Таков был уговор:Смягчить бродяге приговор.И пусть от меня пахнет луком, водкой,У нас с врагами разговор короткий —Чиркнул ножом тифозного по глотке,Война ведь, братцы, злая тетка.Но тихо ждем, следим за сводкой,Мой «кум» сидит – вон там березы,Ох, отольются гадам народные слезы.И пусть мне самому грозила вышка,Но вас сюда никто не приглашал —Вам крышка!Но слишком тихо…Что за передышка?На горизонте загорелась вспышка.