Стигмалион

– Долорес. – Сейдж положил мне руку на лоб и пристально посмотрел в глаза. – Ты в самом деле больна? Или…

– Сейдж, я должна выбраться отсюда. Прямо сейчас. Я хочу домой. – Голос дрогнул и порвался, как струна. – Домой в Атлон. Навсегда.

– Хорошо, хорошо, я отвезу. – Он обнял меня и прижал к себе. Горячие руки заскользили по моим торчащим лопаткам. – Помочь тебе одеться?

Бекки принесла одежду. Я позволила Сейджу стащить с меня пижаму, как с маленького ребенка. Потом он взял рубашку из рук Бекки, повернулся ко мне и… они оба замерли, глядя на меня во все глаза.

– Что это? – тихо спросил Сейдж, касаясь моей шеи. Потом ключицы. Потом глазами указывая на мою грудь, видневшуюся в вырезе майки. – Лори, что это?!

Я опустила глаза, не понимая, о чем он.

На моей груди стоял небольшой темно-фиолетовый синяк, уже начавший желтеть и заживать. Такой же был чуть повыше, у ключицы, а шея… а шея, наверно, покрыта ими вся.

И все всё поняли.

– Что он сделал с тобой?

– Кто? – пробормотала я.

– Очевидно, это был совместимый с тобой человек, иначе бы там были волдыри и ожоги, а не засосы! И еще более очевидно, что это был не я! А значит, я убью эту тварь с верхнего этажа! – И Сейдж рванул к двери.

– Сейдж, нет! – крикнула я. – Сейдж! Он не сделал ничего такого, о чем бы я сама не попросила!

– Ублюдок! А одной девушки ему мало?

– Все делают ошибки, Сейдж! Сейдж!

– С каких это пор ты так спокойно называешь себя ошибкой, Долорес? – Он рванул дверь и вылетел на площадку.

– Бекки, останови его!

Она побежала за ним. Я, спотыкаясь и шатаясь, пошла следом. С верхнего этажа послышались глухие удары по дереву, стук распахнувшейся двери, злые голоса, крики Бекки. Я пошла следом, едва превозмогая ужасное головокружение.

– Что ты сделал с ней, мразь?!

Еще три ступеньки…

– С кем? – ответил голос, от которого судорогой свело все мышцы на лице.

Еще одна…

Сейдж рвался в квартиру, на пороге которой стоял Вильям. Между ними стояла Бекки, положив одну руку на грудь Вильяма, другую – на грудь Сейджа.

– С моей сестрой, твою мать! Или память коротка?!

– Сейдж, – позвала я брата, и все трое обернулись. – Сейдж… Не нужно…

Я не хотела смотреть на Вильяма, но глаза не стали мне подчиняться: они ринулись к нему, заскользили по его лицу, груди, блуждая, рисуя на нем невидимые узоры и линии… а Вильям смотрел на меня, и от этого взгляда внутри сломалось все то последнее, что прежде, казалось, уцелело.

– Какого хрена ты полез к ней?! – бушевал Сейдж. Хорошо, что между ними стояла Бекки, а не парень. Парня бы он не пощадил…

– Поговори со мной, как мужик с мужиком! Что ты прикрываешься сестрой?

– Поговорим обязательно, только не сегодня, – процедил сквозь зубы Вильям.

– А почему не сегодня? Не хочешь испортить личико для очередной фотосессии?

Вильям не ответил. Казалось, даже вопроса не услышал. Он словно не мог прервать зрительный контакт со мной, который соединил нас как невидимая нить. Зато Сейдж будто взбесился, он из ботинок выпрыгивал, я зажмурилась, когда он сжал пальцы в кулак и занес руку…

– Что здесь происходит?

И все обернулись на слабый, как дуновение ветра, голос. Все до единого.

За спиной Вильяма в полумраке коридора стояла та, что забрала его у меня. И ей для этого не пришлось прибегнуть ни к оружию, ни к хитрости. Я всмотрелась в скрытое тенью лицо. Оно было все в темных пятнах заживающих гематом. Спинку носа прикрывал большой пластырь. Она была тонкой и надломленной, как срезанный цветок. И опиралась на костыль.

Я вцепилась в перила, стараясь не потерять равновесия. Жалость, стыд за все то, что я говорила у дверей ее палаты, и острая боль в сердце выбили твердь из-под ног…

Я не сразу поняла, что падаю. Опрокидываюсь навзничь. А за спиной – только воздух и уходящий по диагонали вниз ряд ступенек.

«Отец говорил мне, мы получаем то, что заслужили, – зазвучала в моей голове песня, которую мы слушали в машине Вильяма по дороге домой из дайвинг-клуба. – Ты позволила себе быть беспечной, а теперь пришло время платить по счетам. Все ниже и ниже – вот куда мы пойдем. Но прежде, чем ты упадешь, осмелишься ли ты заглянуть им в глаза? Ведь они загонят тебя во тьму, они будут травить, пока не упадешь, они выжгут тебя до самого нутра, пока ты больше не сможешь ползти… Все ниже и ниже – вот куда мы пойдем…»[16]

Ступеньки врезались в спину, выбивая позвонки из хребта.

Но больше некому было остановить мое падение.

Вильям

32 R.A.G.E

Мне нужно было имя.

Только одно имя.

Но Айви не приходила в сознание и не могла назвать его.