Стигмалион

Но хорошо, что есть люди, которые появляются в нужный момент и говорят, что надо двигаться вперед. Что фильмы в кинотеатрах крутят круглосуточно. Что билеты всегда в наличии. Что жизнь коротка, как короткометражка, и нужно поторопиться.

Поторопиться жить».

Комментариев почти четыре сотни: все очень рады, что мне лучше. Вот прям очень.

* * *

Я вернулась в университет. Снова сидела в студенческом кафе, едва веря в то, что сделала это. Брианна уминала мясной пирог и без остановки докладывала последние новости. Адель пыталась одновременно красить губы, пить сок из стакана, набивать сообщение бойфренду и о-о-очень громко материлась по-русски, когда помада упала в стакан, а ее эротическая эсэмэска бойфренду почему-то отправилась маме. Даррен в футболке «Бог спортзала» жевал вареную грудку, запивая протеиновым коктейлем, и спорил с Патриком о том, можно ли стерилизовать котов в три месяца (Патрик был за, Даррен – категорически против).

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Патрик, выискивая признаки скрытой депрессии на моем лице.

– Отлично. Разве по мне не видно?

– Ну тушь слегка размазана, как будто ты плакала…

– Я не плакала, – заспорила я. – Я просто хреново крашусь.

– Ладно-ладно, – рассмеялся он. – Но если что вдруг…

– Если вдруг захочется прекратить свое бессмысленное существование, то сразу звоню тебе!

Патрик подмигнул и отсалютовал бутылкой с колой.

– Лори, – прочистила горло Брианна, – а теперь расскажи-ка нам, почему Вильям Веланд приходил к тебе в палату? Мы с Адель, да будет тебе известно, чуть со стульев не попадали.

– Просто мы подружились с его сестрой, а она попросила его передать мне… одну книжку.

– Ва-а-у-у, кни-и-ижку! – начали дразнить они. – Мы тоже хотим эту книжку. А книжка у него очень большая? Читали бы и читали. Под одеялом. Всю ночь.

– Прекратите, – рассмеялась я, опуская взгляд в тарелку. – Клянусь, просто книга.

– Что-то я не припомню у него никаких книг, – толкнула меня в бок Брианна.

– Он ее в машине забыл.

– А, ну да, – рассмеялись они.

– Кстати, ты слышала, что его судить будут скоро? – спросила Брианна, понижая голос.

– Слышала…

– Надеюсь, оправдают, ведь он всего лишь отомстил за свою девушку.

– Господи, это так романтично, – вздохнула Адель.

– Настоящая любовь, – не сдержалась я, зажмуриваясь. Как же больно. Даже если взять вилку и воткнуть в ладонь, то, наверное, будет не так больно.

– Ходили слухи, что они расстались, но они по-прежнему часто обедают за одним столиком, – сказала Брианна, понижая голос. – Так что думаю, слухи, как обычно, врут.

– Точно врут, как он может оставить ее сейчас, когда она только-только оклемалась?

– Тихо, – скомандовал Даррен, и мы замолкли.

В кафе вошел тот, кого они секунду назад так активно обсуждали, – и мой пульс тут же зачастил так, словно я только что пробежала марафон. Я низко опустила голову: мое лицо практически лежало в тарелке с салатом, еще чуть-чуть и мне бы пришлось снимать с лица листья шпината.

– Нет, ну какие же у него все-таки дельты и широчайшие, я просто отчаялся накачать… – снова завелся Даррен.

– Да-да, мы тоже отчаялись, – хохотнула Брианна, провожая Вильяма взглядом. – И пол-универа отчаялось. Хотя некоторые не теряют надежду. Смотрите, вон та рыжая – как там ее, Дженни? – почти залезла ему на руки. А ведь они с Айви типа подруги.

Я фыркнула. Прямо в салат. Подняла лицо, чтоб посмотреть на весь этот беспредел, и – встретила обращенный на меня взгляд. Северное небо, буря, грозы, затяжная зима – все было в этом взгляде. Дыши, Лори, дыши. Воздух вокруг есть, это только кажется, что его нет…

Вильям не ожидал меня здесь увидеть. Был удивлен и рад. Нет, рад скорее был оттого, что Дженни так щедро выдает ему авансы.

Линию его взгляда пересекла чья-то фигура: в кафе пришла Айви. Как быстро она пошла на поправку. Теперь она уже не была едва выжившей жертвой зомби-атаки, какой я видела ее там, на лестничной площадке, стоящей за спиной Вильяма. Теперь она снова стала той Айви Эванс, которой все нипочем: ни маньяки, ни завистники, ни обнаглевшие малолетки, увивающиеся за ее парнем.

Айви присела за тот же стол, за которым сидел Вильям, начала со всеми болтать, кивать и ронять тут и там ослепительные улыбки… Это хорошо, что горе не сломило ее. Что она нашла в себе силы снова жить полной жизнью. Наверное, я тоже смогу.

Я наспех доела салат, наврала подругам, что забыла книгу в аудитории, и сбежала из кафе. Если можно было назвать побегом шаткое ковыляние с использованием опорной трости. Потом втащила себя в туалет, забилась в кабинку и глубоко вздохнула, вспомнив о воздухе только сейчас.

Ничего, это пройдет. Это просто с непривычки. Потом я научусь смотреть на него спокойно. Научусь смотреть и не истекать внутри кровью. Ради родителей, ради бабушки и всех, кто верит в меня.

* * *