Стигма ворона 4

Эш ехал впереди, вместе с Ларсом и пришедшим в себя Аншаром. Культя вместо руки не добавила ему ни сдержанности, ни здравомыслия — он все так же скалился в небо, рассуждал вслух о случившихся изменениях технической стороны общения с женщинами, которую он умудрился опробовать с утра пораньше, пока остальные вояки отъедались.

Ларс ехидно поинтересовался, кто привлек благосклонность Аншара, бесхозный осел или кто из сонных соратников. На что белоголовый, хмыкнув, заявил, что если бы у Ларса в штанах было чуть поживее, чем в склепе, то он бы тоже сумел разглядеть среди соратников некоторых очень даже соратниц.

Между тем широкая, ухоженная дорога вела через укутанные снегами фруктовые сады к ближайшему небольшому городку, выросшему вокруг имения семьи некоего Аттона, от которого и получил свое название — Аттония.

Примерно к полудню войска добрались до места, но город оказался брошенным и абсолютно пустым. Зато запасов и теплых домов здесь имелось великое множество! С легким сердцем Эш отпустил своих людей похозяйничать в пустых дворцах — но ровно на час. К бою часов на башне ратуши все собрались на главной площади — в новых сапогах, целых штанах и в разрезанных под стигмы поддевках под доспехи. Красные нагрудники, к счастью, надеть никто не додумался, зато теплые плащи и холеные свежие кони кое у кого появились, и это было очень кстати.

Дальше бодрой рысью войска поспешили прямо к Медвежьей скале. примерно через пару часов Эш заметил вдалеке от дороги блестящий на солнце разбитый металлический корпус. Вскоре стали попадаться сожженные дотла деревья.

А потом дорога привела к разбросанным на снегу алым силуэтам. Над ними в синем небе кружила стая голодных ворон, которые яростным карканьем пытались отпугнуть живых людей от своей добычи.

— Похоже, Медвежья скала сегодня ночью встречала гостей, — сказал Ларс, глядя на мертвецов.

Аншар рукой указал на видневшиеся впереди черные скелеты обгоревших деревьев. Ветер принес сладковатый запах недавнего пожара.

— Хозяйские уродцы тут славно порезвились! — весело заявил белоголовый.

— Скоро увидим, кто и как там резвился, — сказал Эш, пуская Полудурка скорой рысью вперед.

И примерно через час войско молодого ворона подъехало к городу.

Стены городов Внутреннего круга не отличались особой высотой или прочностью — их ставили больше не для защиты, а ради традиции. Но у Медвежьей скалы теперь ее не было вообще! Только почерневшие обломки и остатки столбов, украшенные тяжелой лепниной в виде звериных голов.

Впрочем, от самого города тоже мало что осталось. Над крышами выгоревших домов кое-где все еще струился черный дым, но по большей части от строений здесь вообще ничего не уцелело. Эш первым въехал в растерзанный город. Полудурок нехотя переступал через мертвецов — женщин в дорогих накидках, стражников, обломки карет и лошадиные туши. Кое-где виднелись останки больших фонтанов и расколотые головы статуй, некогда украшавших улицу.

Весь город был просто стерт с лица земли.

И только в центре главной площади возвышался нетронутым старый ступенчатый зиккурат.

— А ты, кажется, был прав! — удивленно проговорил Ларс. — Признаться, я думал, ты здорово преувеличиваешь. Но, однако...

— Святилище Единый предпочел оставить целым, — мрачно договорил за него фразу Эш. — Пойду загляну внутрь...

— Я с тобой, — отозвался Ларс.

— Не надо, — без резкости, но тем не менее твердо ответил Эш. — Я хочу войти туда один, без провожатых.

Он спрыгнул с Полудурка и подошел к притворенным дверям храма. От прикосновения двери легко открылись, впуская внутрь посетителя.

Да, насколько же отличалось внутреннее убранство этого зиккурата от святилища в Уршу!

Белоснежное облако для коленопреклонений, расшитое золотом, лежало не на полу или какой-то деревянном пьедестале, а в золоченой ладье. На стенах в натуральный рост были изображены двенадцать воинов с здоровенными круглыми кулонами на груди, в золотых плащах и с развевающимися кудрями — судя по всему, так мастера представляли себе глав двенадцати великих семейств.

Эш направился по крутой, истертой за многие годы лестнице наверх, к самому сердцу святилища. Туда, где сейчас мерно вздыхала тяжелая парчовая занавеска.

Остановившись перед ней, Эш помедлил пару мгновений — вот оно, чувство из детства! Когда так хотелось сорвать все покровы и узреть что-то великое и секретное.

А теперь он своими глазами увидит тайну. Не какую-то частицу, способную вместиться в душе обычного человека, а истинную великую акаду!

Взявшись рукой за ткань, Эш рванул ее на себя. Парча с шелестом упала к его ногам, открывая еще одну преграду — сплошную деревянную ширму, расписанную черной виноградной лозой по темному золоту. Не отыскав двери, он просто ударил по деревяшке рукой, и преграда жалобно хрустнула, рассыпаясь на обломки.

В темноте ниши оранжевым огнем энергии пылал большой алтарный камень.

И все-таки...

Разве так ощущается близкое присутствие истинной великой акады?