Стигма ворона 4

Молодой ворон взмахнул рукой наугад, но золотой призрак ловко уклонился в сторону. Парень метнулся за ним, в кромешной тьме следуя за силуэтом. Удар, еще удар! Быстрее! Наконец, когти вонзились в светящуюся плоть. Горячая кровь плеснула на Эша, и он второй рукой снес врагу голову.

Сияние призрака погасло, но мгла все равно уже не была абсолютной. Сквозь тьму начали медленно проступать очертания серебристых мерцающих нитей. Они светили все ярче, и теперь Эш снова мог видеть дорогу, дома, виселицы с замерзшими и покрытыми снегом мертвецами, испуганные и взволнованные лица взбиравшихся на крыши своих домов горожан, массивные фигуры гигантов — и ярко-красные, отмеченные золотым сиянием носители акады. Они сражались с титанами, трехметровыми тиграми и оленями...

И через все это тянулась серебристая сеть, разделяя пространство на ровные квадраты.

— Время пришло, — отчетливо услышал Эш рядом с собой знакомый голос.

Обернувшись, он увидел белую фигуру Коша.

Создатель показал рукой вокруг и вверх.

— Смотри! Это — начало конца. Первый предчувствует свое пробуждение.

Эш дернулся, желая вмешаться в эту битву, но Кош остановил его.

— Не нужно. Позволь это сделать ему самому. У Первого наконец-то появилась возможность отомстить за себя — за свой плен, за сон и безумие. Дай ему насладиться этой минутой сполна.

— Что это было?... — спросил Эш, глядя широко распахнутыми глазами вверх. — Что это за сетка такая?..

— Я тебе уже говорил. Первый — везде, — сказал Кош, улыбаясь. — Теперь ты видишь его информационную сеть. Вместив акады, ты сам стал частью Первого. Вот почему тринадцатая модель — это особенная модель, Эш. И ты можешь быть везде, где есть он. В любой точке, где сеть достаточно плотная. Так передвигаюсь в пространстве я. И ты тоже сможешь. Попробуй!

— Но я не знаю, как, — проговорил парень, потянув руку к ближайшей ячейке расстилавшейся перед его глазами сетки.

Весь мир будто моргнул. Яркая вспышка перед глазами заставила Эша невольно одернуть руку.

Он стоял неподалеку от своего дома. Того самого, который когда-то получил в благодарность от отцов города.

Его двери были открытыми. С ворот на улицу смотрела насаженная на палку голова старухи с лохматой седой косой.

И стало ясно, что сюда он уже опоздал.

Но рана в плече кровоточила, и Эш решил войти.

Здесь больше не пахло теплом и уютом. Холод выстудил все жилые запахи. За окном раздавались звуки взбесившейся Иркаллы — рев, рычание и топот копыт. И лишь изредка в этом шуме можно было различить человеческие крики.

Эш направился к лестнице, чтобы подняться в спальню, где хранилась пара склянок бальзама.

Шорох за спиной заставил его обернуться.

Перед ним стоял раненый воин в красных доспехах.

Молодой ворон среагировал мгновенно. Отскочив в сторону, он вскинул руку с вытянувшимися из пальцев клинками когтей...

Но воин не нападал. Из его груди бил небольшой алый ручей, а на красной одежде кровь была не так заметна.

Пошатнувшись, раненый ухватился за край стола, не сводя со своего врага пристального и пытливого взгляда.

— Так значит, вот как ты выглядишь... Тринадцатый.

Эш молча смотрел на врага, не опуская руки, приготовленной для смертельного удара.

Тот сделал шаг и тяжело сел на лавку, стоявшую у стола.

— Когда мы пришли сюда... Я подумал — настолько ли ты чудовище? — проговорил воин, не сводя с Эша глаз. — Или, может быть, чудовища — это мы? Столько крови пролили... А теперь я вижу...

— И что ты видишь? — спросил Эш.

Воин усмехнулся.

— Вижу... Надо было вырезать весь город.

— А что так мало? — хмыкнул Эш. — Может, стоило сразу весь Внешний круг вздернуть на виселицу?..

— Нет, не все во Внешнем круге... Такие, как здесь. Ты отравил их всех. И теперь они вместе с монстрами Иркаллы прямо сейчас убивают людей! И не просто людей, а носителей единственной силы, которая удерживают мир в равновесии. Как это возможно, я не знаю. Но если вы разнесете эту чуму...

Воин умолк, словно сказать продолжение фразы стоило ему мучительных усилий.

Эш хмыкнул. Ногой отодвинул стул от стены, сел на него.

— Тебе так страшно представить, что произойдет дальше?

Воин покачал головой.

— Мне уже ничто не страшно. Я почти мертв. Но неужели ты... готов положить все человечество под ноги своей мести? Неужели... В тебе совсем не осталось ничего человеческого?

Эш невесело рассмеялся.

— Безумие какое-то... У меня на воротах — голова старухи. И представитель славного воинства, доблестно одолевшего эту женщину, взывает к моей человечности? Вы там в своем Внутреннем круге совсем свихнулись?

— Ты болен!.. — прохрипел воин, закашлявшись кровью.

— Возможно. Я болен ненавистью, а вы — безумием. И мы умрем. И я, и вы. А они будут жить счастливо и плевать им на нас и на наши могилы. Потому что живым и счастливым плевать на безумных покойников из прошлого.

Эш поднялся и молниеносным движением перерезал воину горло. Тот упал на пол, хрипя и обагряя полы опустевшего дома своей кровью.

Эш протянул к телу руку, и золотая энергия акады сама потекла ему в ладонь, пока не иссякла. Он перешагнул через тело и поднялся по лестнице на второй этаж.